От Туапсе на электричке доехала до станции Уч-Дере. На майских праздниках тут стояли палатки, а сейчас - ни одной. Сезон ещё не начался. Позже я узнала, что сезон начинается примерно после 10 июня и ближе к середине июня.
Одной с палаткой было ночью очень страшно, хотя береговые работники говорили, что всё охраняется, и бояться нечего. Я со своим спальником покидала палатку и пристраивалась ночевать в укромном месте. К счастью, через пару дней появился Саша, молодой турист с палаткой, и больше не было страшно.
За водой я ходила к работникам пляжа, они были в оранжевых жилетах. Как Саша подружился с теми, что в оранжевых жилетах, и они меня пригласили на застолье. К сожалению, на этом застолье всё было несъедобное для меня: колбаса, мясо, дрожжевой хлеб и ещё водка. И я не притронулась ни к какому из угощений, но за компанию просто посидела за общим столом, а лучше было бы и не сидеть с ними даже за столом.
Один дядька быстро запьянел и стал приставать ко мне с той уверенностью, что мне эта пошлость, якобы нужна. Отвратительной внешности, с брюшком, седой и шрамами он хвастал, что своей жене купил дом. Это, наверное, чтобы вызвать у меня некую зависть, но мне было всё это с его приставаниями просто оскорбительно: убийца демонстрирует своё превосходство надо мной, внушая мне мысль, что я, дескать, никто и звать меня никак.
Как только я стремилась уйти, он просил послушать его рассказы. И я, закрывая тканью нос от его мерзкого перегара и, отодвигаясь от его хари подальше, послушала, как он в советское время: в 70-е годы воевал в Африке и убивал мирных жителей: стариков, женщин и детей по приказу командира.
И спустя годы он дважды отсиживал сроки за выполнения преступных приказов.
После этого рассказа дядька стал полностью уже не просто противен мне, но и страшен, и я больше не приходила к ним на веранду, правда, за водой днём ходила. Когда набирается много туристов в разгар сезона, они воду продают по пять рублей за литр, а пока давали набрать воды без оплаты.
Продолжение следует.