Снова спешу я тропою заветной.
Льнут колокольчики, сладко звеня.
В гуще черешен почти не заметный,
дом над речушкой встречает меня.
Как мотылёк, на крылечко взлетаю,
дверь отворяю – льёт солнечный свет!
Мама красивая и молодая.
Папа улыбчив, плечист, как атлет.
Вот я сама. На задорных косицах
облачком белым порхают банты.
Веером приопустила ресницы,
ситец кромсаю я без суеты –
кукле Марине готовлю обновку,
взгляды бросая в открытую дверь:
мамочка платье строчит мне так ловко!
Вдруг улыбнулась: «А ну-ка примерь!»
К швейной машинке бегу я вприскочку,
щёки румяны – волнительно мне!
Папа глядит на любимую дочку,
замер, прижавшись спиною к стене.
Я же набросила платье в горошек:
бантики, рюши, фонарик-рукав,
даже нашла я карманчик хороший,
всей пятернёй в него сходу попав.
Маме дарю я счастливые взгляды,
папе – улыбку, и он – мне вослед.
Знаю я точно: такого наряда
ни у одной из подруг моих нет!
Глядь: мимо окон шагает подружка.
«Эй, ты куда!» – я за нею вдогон.
Руку тяну… одеяло, подушка…
Словно снежинка, растаял мой сон…
Мама и папа взирают с портрета.
Их доброта не подвластна годам.
И поклонюсь им, любовью согрета:
«Царства Небесного, милые, вам!»