1.
Зрителю ответьте-ка, граждане художники:
Где у вас эстетика, где у вас похожее?
Мир спасёт красивое, а не безобразное.
Влипли же в трясину вы всяческого грязного.
Любите вы мерзкое, нравится вам жуткое.
Злодеянье зверское расхвалили шуткою.
Сатана инкогнито нарядился клоуном.
Всё прямое согнуто, целое поломано.
Исказили истину, правду обесчестили.
Бездари, завистники – вы враги отечества!
Продались бессовестно заграничной нечисти.
Геями-масонами души покалечены.
Под чужую дудочку буги-вуги пляшете.
Клюнули на удочку ценностей не наших вы.
Эх, давно пора бы вас, ложью замороченных,
Возвернуть обратно, в глаз дав рукою отчею.
Постучать по темени, садануть по печени,
Чтобы меньше темени стало в человечине.
Порубать вас в крошево, замесить вас в месиво…
Все ж хотят хорошего. Чтобы было весело.
Для того готовы мы бить-крушить-насиловать,
Чтобы ваши головы научились миловать.
Эй там кто не свой ещё! Растолкую ясно вам:
Впредь рисуйте, сволочи, доброе, прекрасное.
2.
Не говорите «он так видит».
Ну да, художество кривое.
Ну да, он хочет удивить вас,
Задеть вас хочет за живое.
И он рисует непохоже,
Неправильно, неаккуратно.
А видят все одно и то же.
Воспринимают адекватно.
Но кто-то ничего не видит.
Но кто-то видит, но не хочет.
Но кто-то, лёжа или сидя,
Мечтами заливает очи.
И кто-то сам себе внушает,
Что те мечты – на самом деле.
При этом хлопает ушами,
А в уши что-то насвистели.
Ан нет. Натура объективна.
Опознаваемы предметы.
Увы, действительность противна,
В ней утешительного нету.
Вот улица. Она тягуча.
Её промышленность секретна.
Вот родина. Она могуча.
И даль туманна, неконкретна.
Но краски режут, краски колют,
Терзают ум, скребут по нервам.
Проекция вселенской боли…
И каково оно теперь вам?
Ну да, он пишет экспрессивно,
Являя индивидуальность.
Так то ж искусство! Это сила!
Ars longa! Не кромсает сталь нас!
Никто не смог, а мы сумели
Взорвать мечтательные дали,
Чтобы незрячие прозрели,
Невидящие – увидали.
Вопрос: зачем? Ответят: всуе.
Спасения не обещай. Но
Мы эту улицу рисуем
Бессмысленно и беспощадно.
3.
Мучительная красота.
На извращенца и маньяка.
Её экспрессия густа
И символизм исполнен мрака.
Противно видеть – но хочу.
Парадоксальная отрада.
На боль не жалуюсь врачу.
Долой благое! Больше ада!
Даёшь искусство не для нег!
Не миловать, казнить жестоко.
Сжигать в огне, топить в говне,
По жопе бить электрошоком –
- таков запрос, таков заказ
От невиновных и невинных.
Мы с краю, это не про нас.
Злодеи – те. Задень, подвинь их.
Клейми, художник, обличай
Чужие жуткие уродства!
Дай нам почувствовать печаль,
Перекосив брезгливо рот свой.
Покой и воля изнутри
Наружу прут: на пар права есть.
Блаженный праведник, смотри,
Негодованьем упиваясь.
Злись, доброта! Сожми кулак,
Ногтями рань ладони кожу!
Грех одолей - хотя бы так.
Авось проймёт, авось поможет…
Меж тем как истинный злодей
Нам эстетически не гадит.
Он любит сладеньких детей,
Их смачно по головкам гладит.
Он любит свеженьких девиц,
Себя их сонмом окружает,
Посредством их фигур и лиц
Свой тонкий вкус он ублажает.
Он любит церковь на бугре
И полевых цветов букетик…
Фу, бяка! Не могу смотреть
Без гнева на красоты эти.