Один из пушкинской плеяды,
Он замечательный поэт.
Молчите, резвые наяды,
Строка ручьём струила свет.
Прекрасным лириком, поэтом
Глубокой мысли называл
Сам гений Пушкин, но при этом
Смягчить ритм жёсткий призывал.
Упругий стих, что златом блещет,
Сверкает слово, как поток.
Лишь тот, кто недалёк, клевещет,
Не в силах оценить исток.
А в юности к проделкам склонен,
Из корпуса* был исключён.
Царь не простил, хоть ждал в поклоне
Евгений. Понял — обречён!
Царь огорчён проделкой дерзкой,
Запомнил, места в свите нет!
Была ошибка слишком мерзкой —
Над Баратынским гаснет свет.
Три года ожидал прощенья...
Затем вступил в гвардейский полк.
Ушёл в солдатчину от мщенья,
Подрос поэт, явился толк.
Стал вскоре унтер-офицером,
Затем в Финляндии служил.
Благодаря своим манерам,
Евгений жил да не тужил.
В отставку вышел, стал поэтом,
Элегий мастер знал успех.
Друзья известны, имя — светом,
Я ниже перечислю всех:
Жуковский, Пушкин и Рылеев,
Да с Дельвигом сдружился он.
Философ мыслью одолеет,
Посыл — писать, его закон.
Воображенье плюс рассудок...
Да, Баратынский не был прост.
Далёк от мелких пересудов,
Поэт поднялся в полный рост.
Возможно, стих не разукрашен,
Но слог воздушен и упруг.
Минорный тон порою страшен,
Но объясним, он павшим** друг.
Поэмы «Эда», «Бал» известны,
Прекрасны у него «Пиры»...
И «Пироскаф***» его прелестный —
Дитя предсмертной злой поры.
Примечание:
*Пажеский корпус в Петербурге;
**Казнённые в Петропавловской
крепости декабристы;
***Последнее знаменитое
стихотворение «Пироскаф».