Было раннее майское утро. В аэропорту Шереметьево, терминал «D» вовсю кипела жизнь: кто-то оформлял багаж, кто-то проходил регистрацию на очередной рейс, а кто-то просто сидел в зале ожидания и молча смотрел на взлетающие и садящиеся самолёты. Знаменитости, кинозвёзды, богачи и прочие VIP-пассажиры ожидали посадку на рейс в красивых залах, с мягкими креслами, в то время как простые пассажиры эконом-класса сидели на неудобных железных стульях в одном общем зале. Одна женщина-знаменитость позировала перед телекамерой с цветами в руках, говоря журналистам: «Я улетаю в Париж – город любви и нежности!», в то время как некоторые мамы собирали своих детей, чтобы никто не потерялся. На табло вылетов и прилётов мелькали названия и номера рейсов с логотипами авиакомпаний, таких как «Аэрофлот», «Ютэйр», «S7», «Трансаэро», «Red Wings»; а также зарубежные, такие как «Air France», «American Airlines», «British Airways», «Alitalia», «Uzbekistan», и другие. Сотрудники таможенного контроля тщательно проверяли чемоданы и сумки, а также проводили пассажиров через стойки специального контроля на наличие металлических предметов перед проходом в зал вылетов. Люди слёзно прощались друг с другом, а кто-то напротив радостно восклицал от встречи только что прилетевшего друга, родственника, или горячо любимого человека. Диспетчеры объявляли по громкой связи посадку и прилёт различных рейсов, а также руководили этими же взлётами и посадками на взлётно-посадочной полосе (ВПП). Командиры воздушных судов (КВС) шли со своими экипажами на борт своих авиалайнеров и готовили их к полёту. Наземные службы аэропорта Шереметьево подвозили к самолётам трапы, тележки с багажом, топливо и провизию для пассажиров. Машины-указатели с надписями «Follow me» («Следуй за мной») и топливозаправщики, сверкая проблесковыми маячками оранжевого цвета, ездили туда-сюда по территории аэропорта, возле терминала, а в самом здании бурлила жизнь.
Сквозь всю эту суету повседневного рабочего дня аэровокзала спокойным и неторопливым шагом двигался выпускник авиационного училища Николай Дмитриевич Озерцов. Сегодня у него был первый рабочий день в самой молодой авиакомпании – «РУСАВИА. Российские авиаперевозки». Эту авиакомпанию возглавлял совет директоров, во главе с Пешковым Олегом Владимировичем. Основана она была в 1997 году и являлась участником авиационного альянса, совместно с другими российскими авиакомпаниями. «РУСАВИА» выполняла в основном чартерные рейсы по России и за рубежом. И сегодня Николаю предстояло снова встретиться со своим командиром новейшего среднемагистрального авиалайнера Ту-214 Канторовичем Дмитрием Николаевичем. Молодой пилот немного волновался и всё время поглядывал на часы, считая минуты до встречи. Первый рабочий день в новой авиакомпании – опаздывать совсем не хотелось. Вскоре Озерцов заметил среди людей человека, одетого в чёрную, как и он сам, лётную форму с четырьмя жёлто-блестящими полосами на манжетах. Он молча стоял и смотрел перед табло вылетов. Подойдя к нему, Николай произнёс:
– Здравствуйте, Дмитрий Николаевич.
Тот обернулся и ответил:
– О, ты уже здесь, здравствуй, – и оба пилота пожали друг-другу руки.
– Долго ждали? ; спросил Николай.
– Да нет, я только пришёл, думал минут 5 точно буду стоять, – произнёс с улыбкой Канторович и добавил, – ладно, пошли на медицинский контроль, нам ещё
документы получать, – и пилоты направились в медпункт
Пройдя медконтроль, Канторович и Озерцов направились в диспетчерскую, в которой также кипела жизнь: пилоты авиакомпании получали документы с планами на полёт, сверяли данные по маршруту, уточняли погоду. Нашим героям предстояло выполнить рейс по маршруту Москва-Владивосток на новом отечественном авиалайнере. После получения документации, они спланировали маршрут следования, получили свежую сверку по погоде и направились к выходу. Пройдя досмотр, пилоты авиакомпании «Русавиа» вышли из здания терминала «D». Выйдя на улицу они сели в микроавтобус «Ford Transit», с логотипом авиакомпании, который подвёз их к самолёту. Через некоторое время автобус остановился и Дмитрий открыл дверь. Николай вместе с ним вышел наружу, где шумел огромный Ту-214 Молодой пилот подошёл к нему поближе и осмотрел его. Внешне самолёт был очень красивым, особенно Николая привлекла красно-синяя ливрея вдоль окон, которая огибала нос и киль. В носовой части тёмно-синими буквами было написано «Ф. Ф. Беллинсгаузен».
– Фадей Фадеевич, – задумчиво произнёс Озерцов, – мы на Северный полюс летим, да?
– Ага, но не сегодня, пошли в кабину, – сказал КВС и вместе с пилотом поднялся по трапу в самолёт.
Там Николай встретил своего лучшего друга и напарника по служению Фонвизина Евгения Степановича. Они тепло поприветствовали друг друга и бортинженер доложил:
– Товарищ командир, осмотр воздушного судно закончил все системы в норме, приборы работают в штатном режиме, распишитесь, – и протянул бумагу.
– Отлично, – довольным голосом произнёс Канторович.
Расписываясь в полётном листе он заметил:
– А вы я смотрю знакомы между собой?
– Это так, – произнёс Фонвизин, – я и Николай, в свободное от полётов время вместе постоянно куда-нибудь ходим, помогаем друг другу.
– Ну вот и прекрасно, считай сработаемся, а теперь осмотрите наш новый самолёт ещё раз, ты и Николай, – сказал командир воздушного судна, – я к вам позже присоединюсь.
– Есть, товарищ командир, – отчеканил бортинженер и вместе со вторым пилотом вышли наружу.
Во время осмотра, Николай спросил у друга:
– А что, он и вправду новый?
– Новая модификация, недавно в авиакомпанию поступил, – ответил Фонвизин, осматривая турбину двигателя, – у нас их два; «Беллинсгаузен» и «Крузенштерн», последним командует командир Орлов Михаил Васильевич. Ту-214, с двумя двигателями ПС-90А, не машина, а просто ракета дальнего действия. Двухрядная расстановка кресел: три по каждому краю.
– А дальность у этой ракеты сколько? – поинтересовался Озерцов.
– Семь тысяч километров. После Ту-204-300, это второй двухмоторный дальнемагистральный авиалайнер, – ответил Фонвизин, разглядывая левую тележку основной стойки шасси.
– История авиации знает, что раньше и среди узкофезюляжных машин были дальнемагистральные лайнеры. Таким был Ил-62М, флагман «Аэрофлота», – задумчиво произнёс Николай, – кстати, а чего «Аэрофлот» эти машины к себе не забрал?
Бортинженер пожал плечами.
– Не знаю, – ответил он, –но возможно скоро будут. Сейчас у них там «Боинги», да «Эйрбасы» планку держат.
Через некоторое время, командир Канторович вышел из самолёта и вместе с экипажем осмотрел борт. Не обнаружив ничего подозрительного, КВС произнёс:
– Ладно, пошли в кабину, сейчас наши бортпроводники приедут, – и экипаж отправился в кабину самолёта.
Поднимаясь по трапу, Николай тихонько спросил у Евгения:
– Ну как дела в семье?
– Прекрасно, мы как с Алёнушкой поженились, так моя жизнь сразу преобразилась, – довольным голосом ответил бортинженер, – дома светло и уютно, есть с кем поговорить, посмеяться от радости, заняться совместным делом…
– Есть кому дома встречать, когда прилетаешь из дальнего рейса, не так ли?
– Верно, и это такое наслаждение, быть рядом с тем, кто тебя так сильно любит – согласился Евгений, добавляя, – что и тебе желаю от всего сердца, как лучший друг.
– Спасибо, – коротко бросил Николай, заходя вслед за другом в салон авиалайнера.
Заняв свои места в кабине, Дмитрий Николаевич сказал:
– Женя свяжитесь пока с диспетчером, проверь состояние связи и запроси погоду, а мы пока с Николаем выполним карту проверки перед запуском.
– Хорошо, командир, – ответил бортинженер, а второй пилот молча кивнул в ответ. Командир протянул Озерцову листы ККП (карта контрольной проверки) и произнёс:
– Сейчас ты будешь называть по пункту, а я проверять. Но и ты тоже смотри и запоминай, в следующий раз будешь проверять ты.
– Хорошо, командир, – ответил Николай и добавил, – начнём?
– Начинай, – последовал ответ и они принялись проверять приборы.
Когда проверка была окончена, к самолёту подъехал микроавтобус, с логотипом «РУСАВИА». Из него вышли четыре человека и поднялись по трапу. Это была бригада бортпроводников во главе с Каширчук Валерией Андреевной. Они взошли на борт воздушного судна и поздоровались с командиром.
– Доброе утро, Дмитрий Николаевич, – сказала бригадир бортпроводников.
– Доброе, да спасибо, – ответил Канторович и представил им новенького, – Валерия, и вы все, познакомьтесь, наш стажёр и будущий командир, Озерцов Николай, вступает на должность второго пилота. Все сразу обратили внимание на молодого человека.
– Здравствуйте, – вежливо и с улыбкой на лице поздоровался со всеми Николай.
– Очень приятно, Валерия – бригадир, – ответила ему Каширчук и произнесла, – а у нас тоже новенькая, – и пропустила вперёд молодую девушку, лет 20, – знакомьтесь, Елизавета Нарышкина, стажёр-бортпроводница.
– Всем привет! – улыбнувшись, сказала девушка.
Все тоже откликнулись приветствием, а вскоре Николай познакомился и с другими бортпроводниками: Иваном Геннадьевичем Борисовым, Валентином Ивановичем Хромовым и Натальей Владимировной Самохиной. Но новенькая обратила на Николая особое внимание.
– Итак, теперь вы знакомы, а сейчас прошу готовьтесь к рейсу, – сказал командир и все разошлись по рабочим местам.
Бойкая и энергичная Лиза сразу заинтересовалась молодым пилотом и при каждой встрече выбирала подходящий момент, чтобы познакомиться поближе. При этом она постоянно говорила Озерцову что-нибудь лестное. Впрочем, для Николая это было не больше чем игра обманчивых чувств. Сам он для себя уже давно решил как можно меньше общаться с лицами противоположного пола и оставаться безбрачным, в силу жизненных обстоятельств. Так что он общался в основном с мужчинами.
Вскоре подъехал автобус с пассажирами, которые зашли по трапу в самолёт и начали рассаживаться по своим местам. Бортпроводники Валерия и Иван вежливо приветствовали всех входящих в салон, а Наталья с Валентиной и Лизаветой помогали всем занять свои места. Тем временем Николай и Евгений с командиром выполняли контрольную карту перед запуском двигателей.
Примерно через тридцать минут, когда все пассажиры сидели на своих местах, КВС произнёс приветствие по громкой связи:
«Добрый день уважаемые дамы и господа, с вами говорит командир корабля Дмитрий Канторович. От имени экипажа мы рады приветствовать вас на борту нашего нового отечественного авиалайнера Ту-214, авиакомпании «Русавиа. Российские авиаперевозки». Свой первый рейс наш самолёт будет выполнять по маршруту Москва – Владивосток, время в пути составит 8 часов 35 минут, на высоте десять тысяч метров, со скоростью 850 км/ч. Экипаж самолёта, в том числе команда бортпроводников желают вам приятного полёта!»
Спустя пять минут стюардессы закрыли дверь, бригадир объявила готовность к взлёту и Дмитрий сказал Николаю:
– Выполнить предполётную карту.
После этого, он связался с диспетчером:
– Шереметьево-руление, борт Ромео-Альфа 64557, Русавиа-6407, стоянка 12, в Владивосток, информация ДЕЛЬТА, разрешите запуск двигателей.
– Борт Ромео-Альфа 64557, Русавиа-6407, Шереметьево-Руление, запуск разрешаю, код 2521
– Русавиа-6407, запуск разрешен, код 2521.
Отключив ВСУ (вспомогательная силовая установка — служит для запуска двигателей), пилоты запустили машину. Двигатели ПС-90А начали раскручиваться с нарастающим свистом. После того, как эта операция была проделана, КВС запросил руление:
– Русавиа-6407, разрешите предварительный.
– Русавиа-6407, 24 Правая по РД10, Магистральной, РД5 предварительный разрешаю, – последовал ответ руления.
Внимательно послушав и записав маршрут руления, командир экипажа подтвердил его:
– Русавиа-6407, 24П, по РД8, магистральной, РД5 предварительный разрешили, – и слегка выдвинул РУДы (рули управления двигателями) вперёд.
Авиалайнер лениво тронулся с места и принялся выезжать на магистральную
дорожку. Доехав до ВПП, экипаж сообщил:
– Русавиа-6407, на предварительном.
– Русавиа-6407, работайте со стартом, 132,2, – ответили с диспетчерской.
– Вас понял, работать со стартом, 132,2, – сказал КВС и выставил нужную частоту на приборе. Затем он произнёс:
– Шереметьево-Старт, Русавиа-6407, информация ДЕЛЬТА, разрешите исполнительный
– Русавиа-6407, исполнительный разрешаю, – ответил диспетчер старта.
– Русавиа-6407, занимаю исполнительный 24П, – доложил Канторович диспетчеру и вырулил к началу полосы. После этого, он сказал второму пилоту:
– Выполнить контрольную карту перед взлётом.
– Есть, – ответил Николай и принялся за дело.
Когда все карты были выполнены, командир запросил разрешение на взлёт:
– Русавиа-6407, к взлёту готов.
– Русавиа-6407, взлёт разрешаю, после взлёта работайте с Кругом 117,1
– Русавиа-6407, после взлёта с Кругом 117,1, взлетаю, управление справа, – и глянул на пилота.
Николай взял в руки штурвал, а Евгений положил руку на рули двигателей.
– Аккуратно, без рывков, я страхую, – произнёс Дмитрий.
– Двигатели на взлётную, – произнёс второй пилот и бортинженер выдвинул РУДы вперёд.
Самолёт начал разгоняться по полосе, набирая скорость.
– 100,… 180,… скорость принятия решения, – проговаривал Фонвизин, глядя на приборы,
– Взлетаем, – произнёс командир.
– 200,… 220,… 260,… скорость растёт…, 280,… 300,… 330,… 360,… отрыв, –произнёс Евгений и Николай потянул штурвал на себя.
Ту-214 оторвался от земли и плавно взмыл в небо.
– Высота 50…, 100…, – безопасная, 200…, ; проговорил бортинженер, глядя на высотомер.
– Убрать шасси, – сказал Николай и Дмитрий потянул рычаг уборки вверх.
Тележки основных стоек шасси убрались под крылья, а носовая сложилась в нишу под нос. Послышался глухой стук и самолёт слегка тряхнуло. Один пассажир, сидевший в первом ряду во втором салоне перед бортпроводником, имел склонность к аэрофобии. Услышал подозрительный стук и почувствовав толчок, он вздрогнул, и с испуганными глазами, произнёс:
– Что это было?!!
– Всё хорошо, – успокоил его Иван, сидя напротив с Валерией, – это шасси убрались.
Тем временем в кабине бортинженер сказал:
– Шасси убраны.
– Посадочные огни выключить, – вновь сказал Озерцов.
– Огни выключены, – сказал Фонвизин.
Взлетев до высоты 200 метров, борт RA-64557 связался с Кругом, чтобы сообщить направление манёвра выхода и точку выхода:
– Шереметьево-Круг, Русавиа-6407, высота 200.
– Русавиа-6407, Шереметьево Круг, набирайте 1800, – ответили из башни управления.
– Русавиа-6407, набираю 1800, – произнёс Канторович.
После достижения отметки тысяча восемьсот метров, экипаж доложил:
– Русавиа-6407, занял 1800.
На что было получено следующее распоряжение:
– Русавиа-6407, набирайте 2100, работайте Москва-Подход, 129,2
– Русавиа-6407, набираю 2100, с Подходом 129,2
Переключившись на частоту Подхода, командир Канторович сообщил диспетчеру местоположение воздушного судна, расчётные время и эшелон пролёта.
– Москва-Подход, Русавиа-6407, высота 1800, набираю 2100.
– Русавиа-6407, набирайте 10050 и занимайте 330-й эшелон, – сказал диспетчер Подхода.
– Русавиа-6407, набираю 10050.
После достижения нужной высоты, КВС сообщил:
– Русавиа-6407, занял 10050.
– Русавиа-6407, работайте с Москва-Контроль, 130,5
– Русавиа-6407, 130,5, работаю, – сказал Дмитрий и переключился на нужную частоту.
– Москва - Контроль, Русавиа-6407, следую 10050, через 55 минут войдём в зону Иваново, – сказал он.
– Русавиа-6407, Москва - Контроль, следуйте 10050, после ухода доложить, – сказал диспетчер.
– Русавиа-6407, следую 10050, после ухода доложу.
Примерно таким образом состоялись переговоры между четырьмя диспетчерскими зонами при взлёте из аэропорта Шереметьево. Когда Туполев-214М встал в эшелон и, взяв курс на Владивосток, принял горизонтальное положение, пассажир, испугавшийся шасси, с облегчением вздохнул. Иван предложил ему воды и тот согласился, выпив успокоительное.
После взлёта командир сказал Николаю:
– Ну что ж, взлёт отличный, поздравляю. Прилетим во Владивосток сажать буду я, на тебе связь. Когда полетим назад, я буду взлетать, а ты садиться, так что смотри и запоминай.
Второй пилот молча кивнул головой, сказав:
– Хорошо командир.
– Вот и ладненько, курс МV640, эшелон 330, режим автопилот, – довольным голосом произнёс Канторович, включив автопилот.
– У меня всё в норме, можно немного отдохнуть, – сказал Фонвизин и растянулся в кресле, через пятьдесят минут уйдём от Москвы в Иваново.
Через некоторое время в кабину заглянула Валерия и спросила:
– Вам что-нибудь принести, дорогие мои?
– О, «а принеси-ка нам Тамара кофейку», – пошутил командир и все улыбнулись.
– Так значит вам кофе, да Дмитрий Николаевич? – уточнила бригадир.
– Да, и со сливками пожалуйста, – ответил Канторович.
– Мне чай, – произнёс Евгений.
– Как обычно, зелень и лимон?
– Ага!
– А вы чего-нибудь хотите? – спросила Валерия у Николая.
– Нет, спасибо большое, – обернувшись, с улыбкой ответил Николай. Валерия ушла.
– Зря отказываешься, – сказал Дмитрий Николаю, – наш бригадир такой кофеёк делает – просто наслаждение.
– Да я кофе не пью, а чаю дома напился до верху, – и Николай провёл рукой поверх головы.
После того как все попили кофе и чаю, КВС произнёс:
– Прилетим во Владивосток, город боевой славы, сутки стоим и на следующий день вечерним рейсом назад.
– О, в бухте поплаваем, здорово! – сказал Евгений.
– Да-да, в 7 вечера по местному времени домой.
– Есть товарищ командир! – козырнули Озерцов и Фонвизин.
Самолёт продолжал лететь прежним курсом. Восемь часов пролетели как одно мгновение. Когда самолёт коснулся полосы и начал тормозить, все пассажиры радостно захлопали в ладоши, причём очень громко. Канторович улыбнулся: дебют новейшего отечественного авиалайнера благополучно завершился. Туполев вырулил на стоянку и выгрузил людей у здания аэровокзала.
* * * * *