Из-под рук Капитана прорастают цветы
восковые
в неистребимом желании тянутся
к шпилю,
возведенному на электрической плоскости.
Дар трагично искрит,
отдает стригам сумрачным крылья,
отправляет их в вольный полет.
За спиной, притворившись невидимой тенью,
в одеждах из пепла и пыли,
кто-то печально поет.
Может быть привидение –
старый пират,
не оставивший свой утонувший фрегат,
совершающий бдение
в ласточкином гнезде.
Солнца круг на воде.
Новый день
начинается с кофе.
Мосты еще разведены,
но ты в поисках сути божественной – профи –
на краю тишины
способна найти
место, где мягкий хлеб выпекают в четыре утра,
и куда не проникнет жара ослепительного июля,
где ютится сломанный свет
убежавший от заспанных улиц,
от оранжевых фонарей,
что над темной водой хранят островные секреты,
от безумия дней,
от заветов последнего лета.
Ты распишешь подвальную стену,
древо вскинет черные ветви
В твоей кисти чернила Вселенной
Ты дымишь сигаретой,
слушаешь Ника Кейва
кричишь на луну.
Миллионы спонтанных идей
обнажаются без стыда, проникают внутрь,
играют под кожей.
Ты выходишь отсюда туда,
соблюдая предельную осторожность.
Забираешь у Капитана
шкатулку с веслом.
Преодолев невыносимую тяжесть таланта,
завяжешь морским узлом
шнурок на правой руке –
верный признак того, что второй уик-энд
будет лучше, чем первый.
Ты искусно сыграешь на нервах,
допьешь кофе черный,
переступив порог.
За тобой увлеченно, забыв о смирении,
ползет старый Бог.
Остановится у дверей, достанет гитару
Он к тебе не успел, у тебя уже есть алтарь
на котором стоят три свечи,
лежат вереска ветки.
У тебя тридцать девять причин
называть себя великолепной.
Бог истает как сон, на Серебряной Нити ему места нет
Ты закроешь глаза, устранив неприятный дефект
и расправишь крыла,
кружась в ослепительном танце.
Старый город запомнит движения твои
под небесную музыку Капитана.
Ярче солнца горит
это утро,
открывает Врата в двенадцать миров
и в объятиях зари
наполняется жизнью разрушенная Любовь.