Боже мой
Я грешен, но не каюсь.
Я убийца самого себя.
Нет, с обрыва вниз не собираюсь,
Я похуже вот таких ребят.
Боже,
Я убил в себе начало
Духа. Перестал любить.
Ты сказал, что через боль страданья
Разглядит канатоходец нить
И по ней пройдет, от крови красной,
До тебя, в заоблачный комфорт.
В пятизвездочном отеле райском
Сядет наконец передохнет.
Ты сказал, что подставляй другую
Щеку. Молча принимай удар.
И люби упрямо, насухую,
Чтоб потом с богами пить нектар.
Боже, посмотри! На щ;ках дырки -
Исхлестали попросту насквозь!
Знаешь, я устал терпеть придирки,
Вместе тяжелее мне, чем врозь.
Знаешь, не хочу. Любовь, быть может,
Тлеет изнутри. Так пусть сгниет!
Ты прости мне самоволку, Боже,
С ней мне тяжелей, чем без неё.
Говори, что я лишился слуха,
Раз не слышу голос белых крыл.
Почему Ван Гог отрезал ухо?
Потому что больше нету сил.
Боже, натерпелся так, что правда
Или пулю, или не любить.
Выбирай, в какой из кругов ада
Мне ногой своею заступить?
Боже мой, я грешен, но не каюсь.
Не живу по заповедям, но
Я дышать хочу, не задыхаясь
И смотреть, а не шагать в окно.
Не любить не значит быть калекой,
Ты пересмотри потом закон.
Я хочу на свой остаток века
Быть по эту сторону окон.
Не нужны мне поднебесья кущи,
Нужен мне земной, спокойный мир.
Мне ж пожить недолгий срок отпущен.
Улыбнись мне, Боже?
И пойми.