Василёк был любимцем женщин. И хоть ему было за сорок, но все, даже самые юные работницы завода, иначе его не называли. Он не разделял женщин на красавец и дурнушек, считая, что у последних, просто душа ещё полностью не раскрылась. Для каждой у него находился приятный для слуха комплимент. Ни одну из женщин он ни разу не обсудил и не осудил, поэтому и врагинь у него не было. Даже начальница, которую за глаза называли Коберой, никогда не ругала его за косяки, а ласково журила:
- Василёк, мальчик мой, вот здесь я бы сделала так, так и так. Ты согласен со мной?
- Естественно, Алла Владимировна! Я вначале тоже так думал, но бес попутал.
- Иди, Василёк, и распутай бесову путаницу!
А другим за огрехи доставалась от начальницы только так, по полной программе.
Машинистки Василька обожали и называли не иначе, как "Василёчек - наш цветочек!". И только Зайка, шутя, называла его "мелкий подхалимчик". Как-то Василёк зашёл в машбюро, как всегда улыбаясь и источая мёд комплиментов направо и налево. Дошла очередь и до Зайки. А она в тот день выглядела, сказать честно, не очень: сказались нервное напряжение и две бессонные ночи.
- Зайчонок, ты, как всегда , прекрасна! Смотри, цветы в вазе поникли от зависти, а этот абрикос на глазах превращается в курагу, - и он протянул Зайке крупный, похожий на солнце в миниатюре, абрикос.
Зоя посмотрела на него, слегка улыбнувшись краешком губ, и ответила:
- Врёшь, гад! Но приятно!