I часть
Преследуя даль каменистой тропою,
Сутулясь под гнетом ремней рюкзака,
Пытался поспорить с вечерней зарею,
Что не застанет в пути темнота.
В просторах лесных очень просто теряться,
Замечтавшихся часто уводит тайга.
Особенно если про все твои двадцать
В тебе, изумрудном , запела весна.
Изумруд – драгоценный камень зеленого цвета, символизирует молодость, здоровье, силу, возрождение.
Смеркалось. На небе мерещились первые звезды.
Похоже, проигрывал начатый спор.
Лай извещал о непрошеном госте
В таежных объятьях застигнутый двор.
Скрипнул засов. Застонали завесы,
И отворились в тиши ворота.
Девица смотрела в глаза с интересом,
Веселой улыбкой светились уста.
В легком смущенье вопрос задавая,
Блестели глаза, как две капли росы,
А на плечах, горделиво свисая,
Кланялись в пояс колосья косы.
Слух убаюкивал бархатный голос,
Одета в расшитый, до пят сарафан.
Заплетен косичкой на темени волос,
А взгляд ворожил, словно обсидиан .
Обсидиан – вулканический драгоценный камень. Способен защитить своего владельца от негативных помыслов окружающих. Символ чистых помыслов и правды.
– Вечер добрый, хозяйка. Я с миром, не бойся.
– Не страшно мне вовсе. На место, Шаман!
– После Вещей косы хотел срезать немножко,
Заблудился, похоже, – проклятый туман.
Вещая коса – название песчаной отмели на реке.
Я на постой до утра, если можно.
Сведал дорогу, да сбился с пути.
– Путники редки в местах осторожных,
Коли с добром поспешал – проходи.
Двор, к удивленью, добротно ухожен,
К каждой постройке дорожки ведут.
Сад, огород, пес в вольере встревожен –
Крепкие, видно, хозяева тут.
Только умылся студеной водицей,
Вмиг посвежела моя голова.
Мысли ко сну поплелись, а девица
К столу во светлице меня позвала.
Светлица – светлая парадная комната в доме.
В свете свечей ждал устроенный ужин,
Воздух впитал пряных трав аромат.
И, в атмосферу беседы погружен,
Я тихо спросил: «Ты кого-то ждала?»
Как будто не слыша, в ответ промолчала
Хозяйка накрытого с чувством стола,
Неспешно бокалы вином наполняя.
– Что ж, за знакомство. Как звать-то тебя?
– Меня нарекли от рожденья Аглая,
Так и осталось доселе в миру.
Теперь на хозяйстве справляюсь одна я:
Отец на заимку ушел поутру.
– А сколько отцу? – Почитай девяносто.
– Лукавишь? – сразила Аглая меня наповал.
– А до заимки, навскидку, верст полста?
– Не меньше отсюда, считай, угадал.
– Чем промышляете? – Всяко бывает.
Все по сезонам сподобилось тут.
Рыбалка, охота, сырье добываем,
Что собирательством всюду зовут.
– Так и я собиратель – фольклора, пословиц,
Песен народных, частушек, стихов…
Если подумать немного, на совесть,
Всего-то богатства собрал пять томов.
Лингвист по призванью, романтик душою.
Люблю путешествовать, плавать, ходить.
Во многих местах побывал, а с весною
Вот ваши края суждено посетить.
– Суждено – это точно, – немного смущаясь,
Она отвернулась, косу теребя.
Потом, помолчав, уст бокалом касаясь,
О значении слов разговор повела:
– С виду ученый – простого не знаешь.
Сколько скрипучих сапог износил,
Но по привычке ты не различаешь
Дорогу, тропинку от сути пути.
– Тут дело в размере, – парировал сходу.
– Дорога пошире обычной тропы.
И, если верить сказаниям народа,
Дороги сливаются где-то в пути.
Моя собеседница взгляд уронила,
Задергались плечи, косу шевеля.
Потом, отдышавшись, с умом пояснила:
– Народ – не надежные учителя.
Держаться реки – это значит идти вдоль дороги.
Путь – поперек от реки до реки.
Тропа, торопиться (отсюда и торопь –
Конь, верный друг и помощник в пути).
Тропою быстрее, но риск заблудиться.
Стоит подумать, есть смысл сокращать?
Путь, по-хорошему, чтобы не сбиться,
Нужно за звезды покрепче держать.
От удивления глаза округлились,
На лбу от волнения выступил пот.
Может, все это мне просто приснилось?
Нет – у ноги тихо ластился кот.
– С юга на север, – она ободрилась,
– Крупные реки в Сибири текут.
На востоке всегда красно солнце родилось,
На западе в землю уйдет отдохнуть.
Вот так и у нас, у людей, повторится.
Истину эту смотри не забудь:
Родился – в дорогу тебе снарядиться,
А умер – проводят вас именно в путь.
Познания певуньи меня поразили,
Ведь не кончала она высших школ.
Чему в институте меня не учили,
К тому в захолустье дорогу нашел.
Я слушал, вникал, про сюрпризы природы,
Семейное древо, движенье светил,
Насколько важно укрепление рода
И хватит ли в старости жизненных сил.
О чем повествуют традиции предков,
Откуда-то в точности знала она.
А с небосклона сквозь темные ветки
В спокойном раздумье смотрела луна.
Пламя подернулось, скрипнули ставни.
Ночь пробивается свечи задуть.
Как видно, устала мой нежный наставник,
Меня непутевого ставить на путь.
Я сделал глоток ароматного чая.
– Спасибо тебе за роскошный приют.
И все же откройся: так кто ты, Аглая?
– Ведуньей, иль ведьмой меня здесь зовут.
Стремления к познаниям я с детства впитала.
С роди;ны у мамы чуть слезла на пол,
И колыбелью второю мне стала
Природа чудеснейших наших краев.
Ведунья – прорицательница, знахарка.
Роди;на (ударение на второй слог) – живот и передняя поверхность ног женщины (источник: «Русская школа русского языка» Виталия Сундакова; сидеть на роди;не, т.е. на коленях у матери, отсюда произошло и слово ро;дина(ударение на первый слог)).
Родители чуткость во мне воспитали,
Внимательность, вежливость, веру в добро.
Что нужно для жизни, с рожденья мне дали,
А свыше – по де;яниям будет дано.
По мненью часов, рассветать стало рано,
Но пламя свечей гладит тень на стене.
Пригрезилось мне отражение мамы
Молчаньем минутным в оконном стекле.
Коснулся руки – улетела усталость,
И будто знаком с ней уж очень давно.
Вдруг обнял и понял, что мне не хватало:
Лишь нежных ладоней и взгляда ее.
И дрожь сладострастная сердце сжимает,
И разум пытается мысли поймать,
И хочется молвить: «Аглая, Аглая!»
И крепко к щекам ее руки прижать.
Нежнее слова, и все ближе дыханье,
До сердца проникло мерцание звезд.
– Ты слышишь, как бьется оно неустанно?
– Давно уже слышу – за тысячу верст!
Я вспомнил про сон, что зимою тревожил,
Про то, как на землю ложится туман,
Слышны голоса, мой и чей-то похожий
На тихое пение в лесу родника.
С охотки хочу я скорее напиться
И вижу, как мне на поклон подает
Заветную влагу в ладонях девица,
К себе во светлицу тихонько зовет.
И я поддаюсь, благодать не скрывая.
Меж небом и мною какая игра?
Но там, растворяясь во тьме и всплывая,
Над нами кружатся два белых крыла.
II часть
Так прошла наша первая встреча,
Та, что на годы запомнилась мной.
Пришел на ночлег, а остался на месяц,
И месяц за облаком слился с луной .
Имеется ввиду, что прошел лунный месяц. В старину луной называли светлую сторону (женское начало), а месяцем – ту, на которую падает тень, то есть темную, видимую наблюдателем (мужское начало).
Под шум родников мы вставали с рассветом,
И ветрам про ласки шептала хвоя.
А сила любви нам служила ответом
На вечный вопрос естества бытия.
Мы вместе встречали лесные закаты
И в зеркале глаз созерцали себя.
И молнии в небе, и грома раскаты
Слились в поцелуях, и капли дождя.
На крыльях любви мы взлетали до неба,
Одним на двоих кислородом дыша.
И быль в разговорах резвилась, и небыль.
Гармония пела, плясала душа.
Так было недолго, поскольку уж летом
Пришлось возвращаться из сказочных мест.
Учеба, работа, дипломы, проекты
Пророчили мне неизбежный отъезд.
Она провожала меня до калитки,
Не пряча грустинку в прелестных глазах,
И молвила слово с печальной улыбкой,
Достав из кармашка два медных кольца:
– Ты береги свое, к сердцу подвесив.
Так я буду рядом как будто всегда.
И приключится с тобой что-то если,
Приду я на помощь, ты вспомни меня!
Я сильно скучал, перелистывал память,
Колечко в ладони частенько сжимал.
Когда путешествовал, что бы ни сталось,
На шею его аккуратно вязал.
С тех пор оберег неразлучен со мною.
Лишь стоит потрогать, сейчас, как тогда,
Светлеет в душе что-то очень родное,
И с ним мне спокойнее как-то всегда.
Мне выпало счастье увидеть просторы
Большой, благороднейшей нашей страны:
Полярный Урал, Енисей, Беломорье,
Плато Путорана, стоянки Югры.
В Карелии мне повезло несказанно:
Сквозь время доносится зов Сильных мест.
В беседе с «заслуженным» местным шаманом
Затронули тему про вест и невест .
Согласно родовым традициям славян, Веста – это девушка, обученная всем премудростям замужества, (ведающая) знающая, в будущем заботливая мать, хорошая хозяйка, верная, мудрая и любящая жена.
Невеста – любая девочка изначально считалась «не вестой», и это нормально, так как никто не рождается со знаниями и опытом.
В силу профессии иль просто забавы,
Чтоб понапрасну травы не топтать,
Решил козырнуть, любопытство спасая,
Старинный обряд на себе испытать.
Вот там и случилось, свидетели скалы.
Хоть верь, хоть не верь – все равно, думай сам!
Но только серьезнее все-таки стало
Мое отношение к тонким мирам.
К местам древних капищ я только причалил,
На мшистые камни еще не ступал.
Сороки в кустах обо мне затрещали,
Я вдруг оступился и в воду упал.
Меня потащило теченьем к порогу,
Напрасно пытался цепляться веслом.
Я понял: мне надо в стоячую воду ,
Что пену кружит за большим валуном.
Стоячая вода: Два потока воды, огибая препятствие, сливаются, образуя так называемую бочку, поток воды в которой направлен против течения реки. Он имеет низкую скорость относительно основного течения либо визуально «стоит» на месте.
И вот оставалось каких-то пять метров –
О камень удар, шум в ушах, темнота.
Секунды помножились на километры,
И я оказался в знакомых краях.
Насколько ушел в те края? – я не знаю.
Лишь миг продолжался незримый полет.
И вижу, как черпает воду Аглая,
Ладонью по краю ведерка ведет.
Осторожно колечко со дна поднимая,
Какую-то песню негромко поет.
Потом, пошептав, сквозь шнурок продевает
И между ветками в узел сует.
Моя голова у нее на коленях,
На подбородке – ладоней тепло,
И голос отчетливо, строгий, но нежный:
«Вставай, уже утро, смотри, как светло!»
Очнулся. Сквозь листья плескается синее небо,
Вверху, как обычно, плывут облака.
Был сказочный сон наяву или не был?
Потом разберусь, не до снов, а пока
На спине балансирую с края, не в стрежень .
Течение тащит, но шнур под лицом
Прижат к подбородку, натянут и держит,
Поскольку за ветку зацеплен кольцом.
Стрежень – глубокая часть речного русла с быстрым течением.
И все ничего, но тревога осталась.
Отсюда вопрос: кем чудесно спасен?
Когда приезжал я однажды к Аглае,
Рассказывал этот загадочный «сон».
На что, улыбнувшись, она отвечала:
– Каждый по-своему видит свой крест.
Подальше держись от дурного причала,
Не нужно тебе посторонних невест.
А если найдешь ту, что век будет сниться,
Надежно согреет тебя и очаг,
Верни мне колечко, мне не на что злиться,
Буду знать, что отныне ты в нужных руках.
– А как же рассветы, закаты, зарницы,
Ручьев трепетанье, озон первых гроз?
– Все в силе, которая скрыта в страницах
Жизненной азбуки минувших грез.
Всеми смыслами в действиях правит природа,
Не многое в жизни зависит от нас.
Ей было угодно продление рода –
Вон бегает в доме, в потертых штанах.
Мальчонка удался, конечно, на славу.
Как можно иначе? – рожденный в любви.
Был назван, бесспорно, в честь деда Иваном,
А отчеством, ясно, моим нарекли.
И в нем воплотилась, о чем и не ведал,
Не трогал руками, не выявил глаз,
Великая мудрая сила Вселенной,
Которая вихрем прошла через нас.
III часть
С каждой весной обновлялась природа,
А с осенью вновь наливались плоды.
Учились прилежно у мудрости годы,
И все повторялось. Старели лишь мы.
Сын быстро рос в обустроенном доме,
Где нет отродясь прикладной чепухи,
Какой отрывают дитя от природы
И с малых лет засоряют мозги.
Мы были едины, когда жили вместе
И все, что в округе, теперь на троих
Оставлено в дар легендарнейшим тестем.
Ушел он однажды, ушел и затих.
На мои предложения выехать в город
Каждый раз я от Глашеньки слышал отказ.
– Если нужно – езжай, нет причины для ссоры,
Мне не трудно на воле, я здесь родилась,
Здесь и останусь среди своих предков,
В окружении снов седовласой зимы
И веселых невинностей юного лета,
Ну а время придет – обновимся и мы.
Семя брошено в срок в плодородную землю,
В благодарность учтивости бурной весны.
А когда круг замкнется, ты, слушая, внемли:
Развеешь мой прах там, у Вещей косы.
Где всегда тишина, несмотря на погоду,
Знаешь сам, как теряется эхо вдали.
Та;м встречаются путники рода
И сплетаются вместе их реки-пути.
Уезжал, возвращаясь, и снова как в гости,
Комом в горле щемящие чувства тесня,
Нет, не я свой бушующий мир не смог бросить –
Это он, беспощадный, вцепился в меня.
И протаскивал, жадно впиваясь, сквозь время,
Несмотря на ученость седевших волос.
За собой оставлял свой, почти неприметный,
Остывающий след черно-белых полос.
Так сложилось судьбой: по неровной дороге
От истока до устья мне идти до конца,
А крутые изгибы срезая тропою,
Грела мысль, что обратно не отдал кольца.
Я исполнил наказ, когда время настало,
Ранним утром в тумане на Вещей косе,
А в душе между скорбью и болью моей прорастала
Благодарная песнь уходящей весне!
23.03.2023