То не ворон кричит над полем,
То не в небе гремят тучи,
То срываются с колоколен
Перезвоны беды неминучей.
Собираются рати под стенами,
Под чужими под злыми знамёнами,
Ой, да тянутся военнопленные
Далеко виднокраем влекомые.
И сидит княжна да в светлице,
Думу думает, ой, не веселую.
Полететь бы ей ласточкой-птицей,
Ой, да к князю в далекую сторону.
Только в небе пикируют соколы,
Да орлы по-над тучами кружат,
Волки бродят вокруг да около,
Да враги ритуалы служат…
Если б брать это все по учебникам,
Тем, что княжья жена не читала,
Тем, что в школах да заповедовали,
То молодая девица бы знала:
Должен пасть в эту ночь стольный город,
Да взметнутся огни над стенами,
Да придет в эти земли голод,
Ой, да станут все жители пленными.
Но княжне это все неведомо.
Достает она из амбара
Колдовскую коробку заветную,
Не страшащуюся пожара.
На коробке креста багрянец,
А в коробке лежат рядками:
Лейкопластырь, тарен и марганец.
И еще мешок с мелочами,
И от спичек с серой головки,
Да еще опилки железныя.
Замелькали персты ловкие
Да давай колодовать заветное.
И бормочет слова неизвестные,
Будто бы с провидением споря:
Иногда лучше знать интересное,
И совсем не читать историю.
Да как день к закату клонится,
Солнца круг за реку спускается,
А на стену выходит девица,
Достает бутыли, улыбается.
И враги полегли окаянныя,
И потом все ученыя спорили,
Как княжна Настасья Ивановна
Колесо повернула истории.
А Настасья сидит улыбается,
Карандашик чинит писательский,
Хорошо у неё получается,
Сказ былинный, да попаданческий.