Едва лишь слегка отлегло от печёнки,
Как снова виляют задами девчонки,
Что склонны к нарядам весьма откровенным.
Всё меньше внимания к сводкам военным.
Пылает жарою июльское лето.
Упали в цене до Стамбула билеты.
Свинтил за границу бунтарщик опальный.
Всё также томится в остроге Навальный.
Врагами народа пополнен реестр.
Распущен бессрочно известный оркестр.
Меняет на сцене набор реквизитор
И в моде (конечно) другой композитор.
Рассыпалась пеплом нелепая хунта.
Куда-то пропало всё золото бунта.
Встречают спокойный рассвет на Рублёвке
И бабушки в старой московской хрущёвке.
Гуляют мамаши. Бухают творцы.
На базы вернулись спецназа бойцы.
И воздух столицы звенящ и целебен,
И сам патриарх отпускает молебен.
И сами собой рассосались невзгоды,
И во'инством правят отцы-воеводы.
И всем (кому надо) вручили награды,
В порядок уже привели автострады.
Во всём уличён иностранный куратор.
Спокоен, как лев, пожилой Император.
Оскомину путча (извечной потехи)
С лихвой компенсируют наши успехи.
Стабилен % ипотеки семейной.
Повсюду реклама франшизы кофейной.
По телеку "Вести" и "Сто к одному".
Остался на месте Ростов-на-Дону.
И вектор такой необычной формации
Отмечен отливом волны эмиграции,
А с тесных стоянок арабских порто'в
Фиксируют вылеты частных борто'в.
Всё благо - пристойно в пределах столицы,
Разжались со вздохом у всех ягодицы.
И вот, одолев инфернальный испуг,
Сограждане в отпуск рванули на юг.
Сквозь тернии тяжких житейских невзгод,
Жирует опять понемногу народ.
Эффект амнезии вполне осязаем
От башен кремля и до самых окраин.