Она, отторгнув нежеланный плод,
Решила, что свершилось честь по чести.
О нет. Мы, до Чистилища ворот,
Теперь неразделимо будем вместе.
Я жив, хотя и пущен на убой,
Едва успев обосноваться в теле.
И каждой ночью лунно-голубой
Безмолвно плачу у её постели
Обида и тоска, любовь и гнев
Меня терзают как щипцы хирурга.
Я, призрачные руки простерев
Над нею, умоляю Демиурга:
Дай силы ей, и свет её душе
И сердце человечней, если можно!
Пускай болит о новом малыше,
Что выбрал маму так неосторожно.