Иду я по пустынным площадям
в бессмысленности запоздалой ночи,
где мостовые льнут к моим ногам
и ветер хлещет щёки, что есть мочи.
Там тени, павшие с поникших плеч
уродливым и странным очертаньем,
возникнут ниоткуда на стене
сплетаясь вязью словосочетанья.
МенЕ, текЕл, упарсИн... * Здесь зачем
предвестье Валтасаровой кончины?
И этот неожиданный ответ
вдруг обозначил все первопричины.
Сосчитана до капельки. Легка.
Той лёгкостью, что тяжкой гирей виснет...
Разделена в себе... Разделена
и не найти себя и не исчислить.
Глаза закрою. По стенАм — рукой
я проведу, стирая эти вязи...
И то не я... А словно бы другой,
связав в узлы оборванные связи,
на улицах пустых и площадях
вновь возродится в новой ипостаси.
* исчислен, взвешен, разделён (Дан. 5:25-28)
Из цикла «Проекции»