(По А.П.Чехову "Драма на охоте")
Живет змеёю алчность тут и там:
Таясь, ползёт, сменив одежды,
Играет роли скользких, хитрых дам,
А в шкуре теплятся надежды.
Гадюка – алчность рыщет денег всласть,
И стать звездой большой Вселенной.
Она ползёт на свет, где смех и страсть,
Где шелест средств – первостепенно.
К вратам для прихотей, к разврату и,
К безумствам пьяным в дымке серой.
Ползёт под блеском гладкой чешуи,
Прекрасной ликом, с кожей белой.
Глаза, как небо в зеркале озёр,
Она естественна – до дрожжи,
И каждый старый мерин - ухажёр,
Готов лишь с ней ослабить вожжи.
Скворцова Ольга – "ангел во плоти" ,
Как роза, в красном одеянье.
Расчетлива – до одури внутри,
Тщеславно сыплет обаянье.
Урбенину – невеста и жена.
Среди икон лгала красиво.
Под белым флёром будто-бы княжна,
К груди легла змеёй игриво.
Под вальс танцует, ножкой сделав - «па»,
Голубкой белой в лапах старых,
Но в плане (у неё сам сатана
Трепещется от мыслей ярых)
Свести с ума мужчин всей страстью так,
Чтоб очумели к ней любовью,
В итоге, каждый понял, что дурак,
Она же расплатилась кровью.
Змея погибла в собственном аду,
От яда алчности, распутства.
Урбенин сел за страсть в тюрьму
Ведь Чехов знал финал безумства.
Он не жалел героев – хитрецов,
За подлость каждого к друг – другу.
Он прототипов брал из округов,
Где нежный зверь ласкал им руку.