Хемингуэй, живя в Памплоне,
Презрев журфикс и файф-о-клок,
Рогов развал смотрел в загоне,
И окровавленный песок.
Пятном багровым на арене,
В законченной убийством сцене,
Среди весёлости испанской,
Когда из меха пьют вино
Бока чуть сдавят и оно
Струёй бежит почти шампанской,
Пузырясь, зубы холодя,
Про жизнь искристую твердя,
Не то, что ухо от быка,
Что режет сразу за убийством
И с подобающим витийством
Любимой дарит – жив пока –
Тореадор награды ждущий,
Убоем красочным живущий.
А ухо, завернув в платок,
Лелеет дама на коленях –
Кровавый пир пускай жесток –
Любовь волнует проявленьях!