Засмеяться мне иль заплакать,
расплескав непокорность моря,
заставляя свой дух смириться
и застыть на семи ветрах?
Прогоняя по предоплате
каждый вздох, каждый крик
безмолвный,
человечество мёртвой птицей
тонет, не покорив Днепра.
Чёрной кровью плюётся чрево
этих некогда вод лучистых,
зеркала безмятежной глади
слишком долго смотрели в нас;
И на сотни кусков разрезав
мир, смеявшийся без причины,
поглотили и лёд, и пламя
в злом запаянных небесах.
А скелеты мостов алеют
под луной нестерпимо яркой,
уже слышится страшный скрежет
их ломающихся костей,
Плач железа в небесном склепе
не смолкает под треск пожаров -
Время не принимает прежней
правды, проклятой на кресте.
И объял первобытный ужас
сердце, что мозаичным пеплом,
оседая на буйных волнах,
всё же ищет святой грааль.
А во тьме исступлённо кружат
то гиены, то души пленных
под созвездием кукловода,
не желавшие умирать.
Искупление пало гордо
на земли материнский трепет,
равновесие, словно эхо,
разметалось на хорде вёрст,
Всепрощенье - проклятье бога,
/епитимья без права вето/,
И со смехом, с безумным смехом
мир уходит в небытие.