Длинная линия. Жизни? Чьей?
С изгибами, разрезающими мозольную кожу.
Заусеница глубоко вросла, словно рейдер, захватывающий чужую территорию. Только цвет её изменился. Сначала она была нежно-розовой и терялась в руке, словно прятаясь. Изначально, она не хотела впиваться в кожу, срываться с давно и навсегда, казалось бы, ей, засиженных мест, она была частью цветущего дерева. Но за неё решили по-другому, ураган пришедший с востока вырвал ту ветвь из тела дерева, где она жила, с зеленеющими тогда ещё листьями и только что-то раскрывшимися цветками и бросил умирать неподалёку от дороги, по которой проходило много людей, но только один через какое-то время обратил на неё внимание. Возможно, с целью подпереться ею, ведь он шёл издалека, изрядно устал, обувь его поистёрлась от бесконечных шершавых дорог и остатки её разбухли от редких, но обильных дождей и прилипли к ногам, словно пиявки, жадно обсасывающие его тёплую кожу. А возможно, она ему понадобилась, чтобы обезопасить себя, ведь он помнил, как по дороге его пытались много раз грабить добрые люди, избивали его только потому, что не могли найти в его тряпичной сумке ничего, кроме блокнота с какими-то непонятными им записями. Хотя, он может думал её пристроить в своём небольшом саду, подвязав ею уставшее дерево. А возможно он просто хотел её сжечь, ибо дом его постоянно продували ветра и всегда было холодно, даже когда за окном цвела сирень, и мотыльки не прятались в щели, а безмятежно порхали и наслаждались ночной теплотой и свежестью. А может, всё было совершенно по другому и мы даже не знаем как. А какая разница, зачем он взял эту несчастную почти мёртвую палку? Да, заусеница была ещё жива и она впилась в его руку от отчаянья, может хотела, чтобы он её забрал с собой и опустил в воду, как рыбку и она была согласна плавать в аквариуме от стенки к стенке, только бы продолжать жить.