Над городом повесилась луна.
Чернее ночи лик ее.
Ты неизбежно влюблена
в холодный дождь, что по ресницам бьет.
Стоишь на набережной,
слушая гранит.
Поешь стихи погибших моряков –
Душа твоя так бережно хранит
новорожденную и хрупкую любовь.
Затмение – опасно близкий друг.
А Древо Мира - самый яркий сон.
Ты задаешь немыслимый маршрут,
взрывая фейерверком горизонт.
У стоп твоих серебряная нить.
В стакане ароматный крепкий чай.
Перед отплытием попросишь закурить,
оставив навсегда речной причал
и те слова, что сказаны тобой
и те слова, что слышала не ты,
когда твоя душа была нагой,
и не боялась липкой пустоты.
Ты хочешь бросить темные дворы-
колодцы, где галдят и пьют вино.
Не слушать страшный шепот и закрыть
в холодной комнате открытое окно.
Ты хочешь убежать от суеты,
пронизанная бытом до костей.
Ты хочешь, чтоб осталась только «Ты»
В большом «Ничто» и посреди «Нигде».
Паучья мантия на поднятых плечах
пугает пассажиров корабля.
Ты, то и дело, будто невзначай,
пытаешься кого-нибудь обнять.
Ты вспоминаешь битое стекло,
разрезанные руки, жуткий вой.
Ты вспоминаешь пламя, что сожгло
нещадно всех, кто рядом был с тобой.
Теперь ты Сумерки, Харонова ладья,
Ты скорбный страж отмеченных дверей.
Ты свет огня и дух небытия
в монументальной непростой игре.
Хватаешь тучи города с небес.
Ревешь навзрыд, качаясь на волнах.
А за тобой безумный и облезлый
крадется первородный дикий страх.
Он правосудие, которое мертво.
Разбив оковы, ты нырнешь под лед.
Ты побеждаешь зло святым веслом.
Здесь начинается крестовый твой полет.