Ты помнишь? Гуляли в сосновом бору,
Так пахло нам чёрной смородиной...
Откуда б ей взяться, юродивой?
По-прежнему знать не могу.
Нам грезилось детство —
измятое, шумное, дерзкое,
Тропа к ручейку деревенская
и всполох непонятый «ой».
Забыться?
Но нет в том возможности,
Когда возвращаешься вновь
К плечам, что прощали нам сложности,
К губам, что дарили любовь.
И мы, бесконечно пустынные,
Бросались к святым родникам.
А матери, тенями длинными,
Нам верность кидали к стопам.
И не было в думах потребости,
Мы жизнь принимали впотьмах.
Отцы нам прощали неверности:
Живи да живи наугад...
Прозрение хуже предательства,
Когда оно слишком поздно.
Есть книги в печатных издательствах,
Есть свет сквозь печное окно.
Но нет уж отца и нет матери,
Нет края у боли до слёз.
Ты знаешь, наверно мы спятили,
Согрей, лишь бы я не замёрз.