Каждый день, как и в Москве, я встаю здесь в пять часов. Благословенное время, пока все спят, можно заняться своими делами. Первым делом в душ освежиться. Потом, не торопясь, заварить свежий ароматный кофе. Кстати, молоть зёрна до нужной дисперсии, это моя обязанность. Потом, глядя на виднеющиеся вдали вершины гор в синеватом тумане, так же никуда не спеша, посмаковать кофе, можно и с бутербродиком или печенькой. Весь этот ритуал сопровождается мягким роком, закачанным у меня в телефон.
Собаки, Витас и Леди, как всегда, тусуются возле меня, но утром дать мне им нечего. Кофе они не пьют, бублики... едят, да кто им даст? Иногда перепадает по кусочку колбаски или сыра, они попрошайки ещё те! Когда Арзабея нет дома утром, я их выпускаю на улицу сделать свои дела. Возвращаются они сами, калитка открыта.
Коты, нагулявшись ночью, иногда со следами битвы с соседскими кошаками, начинают жалобным мявканьем выпрашивать завтрак. Надо им насыпать корм в миски, не оставлять же голодными. Чёрный (его так и зовут) может пропадать несколько дней, где шляется, никому не известно. Весь в папашу своего Тимати, некогда красавца сиамца, теперь постаревшего и малость облезлого. Тихон или Тишка никогда надолго не уходит. У него вообще есть вредная привычка - запрыгивать мне в окно, а оно довольно высоко, чем сильно напугал меня вначале и я стала окошко прикрывать.
Закончив с этими оглоедами, можно побродить по Стихире. Что я и делаю каждое утро, пока народ часов в восемь не соберётся на кофе и разговоры. В семь мимо идёт молодой парень Тамаз, он айтишник, метра два ростом, всегда с рюкзачком и в наушниках. Приветливо машет мне рукой, а я ему в ответ, мысленно желая удачного дня. Утро началось, поехали машины, кто на работу, кто с работы. Продукты везут в магазинчики Мухи и Инги. Пора идти за свежим хлебушком. Чур, хрустящие корочки все мои!...
Продолжение следует...