В поисках экстракта квинтэссенций, не жалея время на учебники,
просим, в час предсмертный, индульгенций, глядя на безжалостные ценники.
Идеальность бытия, как сферу, преподносят нам в трудах философы,
у меня вопрос есть к "инженеру" — для чего изрезан мир утёсами?
Не поймать хвост тлеющей кометы, растворясь в эфире одиночества,
я всего лишь жалкий отблеск света, на орбите жизни без обочины.
Я меняю линзы парадигмы, скрыть пытаясь страхи уникальности,
так, как будто смена перспективы, вмиг изменит контуры реальности.
Совершенство нот колоратуры, я лишил прозрачности звучания,
подвергая чистоту цензуре, вы столкнётесь с айсбергом молчания.
Я не верю в вечность отпечатков, мной на полотне судьбы оставленных,
метки исчезают без остатка в колее беспомощно-затравленных.
Высмеян за веру убеждений, граф без графства выглядит юродиво,
отвергая нежность утешений, наслаждаюсь чистотой бесплодия.
Почему вокруг меня всё хрупко, словно первый вздох новорождённого,
памяти спасательная шлюпка не возьмёт на борт сомнений донара.
Только смерть ползуче-постоянна, тленность в неизбежность превратившая,
оправданье нашего изъяна, без вины, безвременно почившего.
Размышляя вслух о смысле истин, декаданс пленит мою уверенность,
отрешённость — цепи фаталиста и души, лишённой чувств, умеренность...