Утром Веру немного тошнило, а прошлой ночью в тревожном забытьи ей приснилось, что она пьёт томатный сок – целыми стаканами, и набирает на тарелку солёную красную рыбу на каком-то шведском столе, а вокруг незнакомые люди. Сейчас снова была ночь – уже третья с того жуткого вечера, и этой ночью всё должно было решиться. И вдруг Вере вспомнилось – когда она забеременела первенцем, видела яркий сон, будто стоит она в море по грудь, а вокруг кружатся стаи рыб, и одну из них — крупную, скользкую, Вера смогла поймать голыми руками. Теперь уже двухлетний малыш безмятежно спал на диване своих родителей, не зная ничего о том, что сейчас происходило в мире взрослых. А в это время Николай – муж Веры и отец их сына, в полной боевой готовности ждал команды на штурм Театрального центра на Дубровке…
Когда два дня назад поздно вечером сработал рабочий пейджер, её Коля почти сразу же умчался по боевой тревоге. У него всегда был наготове «тревожный чемоданчик» – объёмная сумка цвета хаки, в которой чего только не было, и собраться было делом десяти минут. Сколько же раз за их совместную жизнь Коля выскакивал вот так – в серо-фиолетовую неизвестность. Вере почему-то казалось, что неизвестность, связанная с боевыми выездами мужа, обязательно серо-фиолетовая, густая и непроглядная, несущая в себе чью-то боль и страх. И её страх тоже. А когда за Колей закрывалась дверь, нужно было сразу включать телевизор, потому что после того, как муж срочно срывался, по всем новостям начинали говорить одно и то же – чаще всего про очередной теракт.
В этот раз было так же – по всем каналам крутили кадры со зданием Театра на Дубровке, где в заминированном зрительном зале оказались захваченными в заложники сотни людей. Вера похолодела от мысли, чем всё это может закончиться, но при этом не могла взять и выключить телевизор – а вдруг что-то начнётся именно тогда, когда она отвлечётся или ляжет спать. Хорошо ещё, что ей нужно было позаботиться о маленьком сыне и уложить его, – это переключило её внимание, заставило думать о простых бытовых вещах. Но вот ночью, когда малыш мерно засопел, обняв любимую игрушку – рюкзачок в виде тигрёнка, – гнетущие мысли так и не дали Вере уснуть, или ей так казалось.
Утром нового тревожного дня Вера проснулась с навязчивой мыслью, что поскольку они с мужем планировали второго ребёнка и не предохранялись последнее время, то теперь надо срочно сделать тест на беременность, потому что… Нет, сначала новости по телевизору, а уж потом тест!
Из захваченного здания была отпущена небольшая часть заложников, периодически возобновлялись переговоры. От одной мысли, что чувствовали этой ночью люди в заминированном зале, и что ещё их может ожидать, Вере стало нехорошо, и она отошла от телевизора. Да и нужно было всё же отыскать тестер, который Вера когда-то заблаговременно купила на всякий случай. Бишур нашёлся в коробке с лекарствами, и Вера мысленно похвалила себя за предусмотрительность, потому что в аптеку она сейчас точно не пошла бы. Когда проявились две полоски – рельсы до роддома, как она их называла, – рука, держащая узенькую картонку, слегка задрожала. Вера смотрела на тестер и не понимала, что ей теперь делать с этой информацией. В любой другой ситуации положительный результат обрадовал бы и её, и мужа, но вот именно сейчас Вера была застигнута врасплох. «А что будет, если?» – эта мысль была тоже серо-фиолетового цвета, она не получала никакого развития, а просто всё время нависала над остальными мыслями о будущем. Вера даже не очень понимала, что подразумевается под этим «если», точнее, просто запрещала себе прикладывать это слово к разным негативным вариантам, потому что тогда ей было бы уже не справиться со своим воображением. Потому что она, муж, сын и будущий ребёнок никак не должны были совмещаться ни с каким из плохих «если».
А днём позвонил Коля. Сказал, что всё нормально – изучили подробно такое же концертное здание неподалёку, теперь в нём же сидят в ожидании. Он никогда не говорил ей всей правды, всё у него всегда было нормально, но за эти годы она научилась расшифровывать его короткие фразы. «Полетали на вертолётах» – это про то, когда в новостях сказали, что вертолёты были обстреляны, и есть раненые. «Немного контузило» означало, что у него серьёзное сотрясение мозга и двадцатипятилетний юбилей будет проведён в госпитале. Под «царапнуло ногу на учениях» подразумевалось осколочное ранение, чудом не задевшее бедренную артерию. «Сегодня не пугайся, я буду попозже, и зайду вместе с ребятами» – это когда потом его вносят загипсованного с винтообразным переломом ноги после тренировки со спусковыми устройствами на высотном здании, и счастье, что Колиного мастерства и выдержки хватило тогда, чтобы с травмированной ногой самостоятельно спуститься вниз.
И вот это его вчерашнее «сидим в ожидании» означало, что в любой момент может быть отмашка на штурм заминированного здания, и нервы у всех на пределе. И Вере показалось очень-очень важным срочно донести до мужа новость про беременность, как будто это была некая охранная грамота, которую нужно успеть вручить Коле, пока он не положил трубку. И Вера начала лепетать какие-то невнятные фразы: «Коля, у меня две полоски... Понимаешь? У нас всё получилось…» Но муж, кажется, так ничего и не понял, и быстро попрощался, сказав напоследок традиционное «целую». Своё ответное «целую» она говорила уже коротким гудкам.
Весь вчерашний день Вера не выходила на улицу – следила за новостями, и сынишка остался без прогулки, но это было совсем не важно. А сегодня у Веры уже и не было сил куда-то идти – она была измотана неизвестностью и жуткими новостями из Норд-Оста.
Второй раз муж позвонил сегодняшним вечером – ближе к ночи, когда малыш уже спал. Разговор был совсем коротким – Коля сказал, что в ближайшие часы начнётся штурм, ещё сказал, что любит и целует, и велел поцеловать сына. И всё. А Вера на слабых ногах дошла до дивана и замерла перед телевизором. В серо-фиолетовой тьме светились яркие витрины просторного холла театрального здания…
… На первое свидание Коля опоздал. Он сказал, что перепутал дома, и сначала ждал Веру не у её подъезда, а возле такой же пятиэтажки неподалёку. Потом разобрался и побежал к её дому. А она ждала его и не уходила – знала, что он точно придёт, и дождалась. И они с Колей всегда смеялись над этим его нелепым опозданием, но иногда Вера ловила себя на мысли, что это сама судьба проверяла Веру на пригодность к жизни с человеком такой профессии. За прошедшие годы семейной жизни Вере приходилось часто и подолгу ждать мужа из командировок, из госпиталей, из реабилитационных центров. А сейчас Вера смотрела на светящийся экран, и не знала, зловещее это свечение, или свет надежды. И Вера снова приготовилась ждать.
26.07.23г.