Я не был скромным пионером,
Меня любил ремень и прут.
Поэму пушкинским размером
Пишу для тех, кто так же крут.
Тут вам аллюзии и шутки,
Как у нетрезвого Мишутки.
Терзаю память и тетрадь,
Средь бурь житейских и утрат
Себя я вижу, как сквозь дымку
Годов ушедших, как вода,
Что льёт с небес на землю. Да
С мечтами сладкими в обнимку.
Мне есть, что вспомнить – было дело,
Иди за мной, читатель, смело!
Ходил я в садик у завода,
Мне лоб разбили кирпичом.
Я в шубке. Зимняя природа.
Беззубый рот – всё нипочём.
Потом качели по затылку
Инициировали вилку:
Поэтом стать иль стать дебилом –
Знать мимо Муза проходила!
И я за книгу, как за титьку
Схватился крепко с детских лет.
Звон сабель, шелест эполет,
Там, где гоняет Петька Митьку*
Мой мир героями был полн,
Я плыл, смеясь, по воле волн.
Мой папа – бойкий журналист
Писал статейки по газетам.
Я с детства пел, я был артист
Влюбленный в жизнь по всем приметам.
Преподавала мама скрипку
И в такт мою качала зыбку.
Ходил я в англицкую школу,
Но был отчислен за крамолу.
У стенда я устроил драку,
За ухо с жертвы поднял был.
Родитель не сдержал свой пыл,
Забрал меня и сдал в «клоаку».*
Где встретил я своих друзей,
Что любят помещать в музей.
Учился я и так и сяк,
Бил стёкла, дрался, матерился,
Я был отъявленный босяк
И мне тюрьмой отец грозился.
Сестру назвал я куртизанкой!
Читал «Спартак», питался манкой.
Но в то же время Аполлон
Меня забрал тогда в полон.
Я рисовал кровавый бой
В кружке и дома, даже в школе
И не кричал от дикой боли
С полуобваренной ногой.
Кондёр, Немышля и карьер*
Проказ невинных интерьер.
Мечтал о битвах – стал борцом.
Сперва был вольником в подвале.
Потом дзюдо, вторым отцом
Мне тренер стал и я в финале
Не раз боролся. Выл манеж:
Держи гимнаста! И хоть режь
Впечатал я его лопатки
В ковёр и выиграл! Взятки гладки!
Храню дипломы за «Снежинку».
И помню перелом руки, -
Носил в больницу пироги
Наставник мой, но дал слабинку -
Забросил всё же я татами,
Чтоб рок фигачить с пацанами!
О, прелесть самых первых песен!
Вопили мы «Прости, Земля».
И вот из этой чудной смеси
Рок-группа «Пляж» возникла, мля!
Р. на гармошке, В. на басе,
Г – ритм, я на маракасе.
На школьных танцах, в технаре,
Играли мы и на заре
Карьеры были меломаны
«Дип пёрпл» слушали до дыр,
Бренчали в тесноте квартир.
Прическа – корт, штаны бананы.
Ах, время чистого угара,
С тех пор моя жена – гитара.
Потом Рок-клуб и сейшенА
И мы – щенята средь овчарок.
Крутые были времена –
Сквозняк, Мурзилка, как подарок*
Наш супер-сет в ДК ХарТЭЦ,
Лажали от души – пипец!
Спасибо Игорю Ринпоче,
Он президентом был, а впрочем,
Любил водчонку и буддизм.
Наивной юности дыханье!
Похитил он моё вниманье –
Мир тонкий, духи, спиритизм.
Взрыв мозга, бунт души и тела,
Слов было много, мало дела.
И пик карьеры – фестиваль.
На нём «Весёлые картинки»
Играли долго и провал
Нам отменили, а поминки
Бим с Вовой справили вдвоём.
Но мы потом ещё споём!
На кухнях пьяных «220»
С Долговым (он такая цаца).
«Профилакторий» как Титаник.
Блинцов – поэт и музыкант,
Сгубил свой голос и талант,
А в ноябре закрылся краник.
Но не забуду всё же, всё же
Истошный крик «Эрзац, Серёжа!»*
Четыре года в технаре
Прошли в забавах и концертах.
А ведь в кромешном кабаре
Была лазейка, но омерта
Меня толкнула под замок -
Я сделать ничего не смог.
Был шанс стать профи музыкантом, -
Меня не отпустила банда
Петь в музучилище сонаты.
Без злобы пережив облом,
Обмыв с «коллегами» диплом,
Я в мае загремел в солдаты.
Москва, дивизия, ОМСДОН –
Попал с Украйны на Плутон.
Я помню поезд Харьков- Москоу,
Всю ночь гудели новобранцы.
Гитара, водка и свой в доску
Сержант. От жрачки пухли ранцы.
Похмелье утром и вокзал
«Добро пожаловать» сказал.
Столица! Сели по машинам
Летим в дивизию. – Мужчины!
Парчугу* оставлять под лавкой.
Весна, проспекты, небоскрёбы,
И молодые долбо*бы
На век расставшиеся с Клавкой.
Ворота клацнули зубами:
- Приехали! Вылазьте! Баня.
На нарах вспоминался дом.
На кроссах выгнали похмелье.
И хоть в компот кидали бром,
Хотелось девок и веселья.
Сдавали нормы ГТО,
А мне хотелось в ГДО.
Учебка, лейтенант Чернов,
Сержанты Коршунов, Катков
Матчасть вдолбили миномёта.
И были стрельбы. Мина. Взрыв!
Гусиный шаг. Рывок в отрыв –
Гоняли до седьмого пота.
Ерёма друг, где ты теперь?
Да, не прожить нам без потерь.
Затем полёт был в Ереван,
Затеяли армяне бучу.
Во всём был виноват Иван
У чурок. Горбачёв ебучий
Пустил резню на самотёк
И запад дул на фитилёк.
Страна ломалась словно льдина,
Про «гласность» блеяла скотина.
В итоге бахнул Карабах.
В Тбилиси резвые грузины
Сполна отведали резины,
Но дух мятежный не зачах.
В Баку погромы. Смерть бойца.
Несли мы службу до конца.
Кроме нарядов и муштры
Я побывал на супер-шоу!
«Пинк Флойд» зажег свои костры.
О, свет! О, звук! Я поражён!
Играли боги. В каждой ноте
И блеск ума и буйство плоти.
Экран на сцене – глаз циклопа,
В Россию хлынула Европа.
Культурный шок. Удар под дых.
Там были Гилмор, Райт и Мэйсон.
Гитара пела, вились пейсы,
Фанатов плотные ряды.
Свинья над залом и кровать,
Вот это да! Едрёна мать!
Красивый и двадцатилетний
Вернулся я в любимый город.
Под «Огонька» дурные сплетни
И 90-х грязь и голод.
Я перешел из ФЭДа в ФЭД.
Студентом стал, кто ищет след.
Какие были вечеринки!
Какие песни, пьянки, жынки!
Эх, наломал немало дров.
Я молод был, я был беспечен,
Иных уж нет, а те далече
С кем я делил и хлеб и кров.
Спасибо всем, я помню вас.
До скорой встречи.
Фантомас.
Июль 2023