Бутылка виски с револьвером.
Бреду сквозь мрачный коридор,
Я принимаю всё за веру,
Я принимаю комплименты за укор.
Ковёр махровый под ногами
Дорожкой красной соблазнит,
Я помню всё, что между нами,
Топор войны – там не зарыт.
Ещё глоток для храбрости – и в бойню,
С ноги открыть в квартиру дверь.
Тут либо я, тут либо ты уже покойник,
А третье – не дано, уж ты поверь.
Я полупьяный получестный
Зову на полуразговор,
Сквозь бред кричу, что жду невесту,
Пока невесту ожидает приговор.
Ведь брак со мной – не смысл жизни,
Ведь брак со мной – реально брак.
В глаза смотрел и думал – “Улыбнись мне”.
Но впереди я видел мрак.
Судьба-злодейка хитрым взглядом
Опять утянет в коридор.
Ещё чуть. Ещё одну, да третью к ряду,
А после – снова неприятный разговор.
Ну, да, и что? Ну, было – было,
Но не сейчас, уже давно,
А ты всё также тратишь силы,
Смотря мне вслед в витражное окно.
Куда и с кем, какие разговоры,
О чём тогда был диалог?
И почему опять лишь ссоры?
И почему опять я за порог?
Что за порок – общение для флирта,
Что за порок – общаться просто так,
Вот, у тебя – своя палитра,
Где я придурок и мудак.
Где сквернослов и блуд извечный,
Где я ревнивец – эгоист,
Который судьбы всем калечит,
А сам – буквально чистый лист.
Опять бутылка. Сигареты.
Опять вино и револьвер.
В постели снова утром с кем-то,
Но этой даме нужен парфюмер.
А мне плевать на запахи и вкусы,
Плевать на чувства и слова,
Мне просто хочется вас юзать,
Использовать лекарство для себя.
Душа заблудшая пристанище отыщет,
А после – в новое уйдёт.
Духовно – слаб, духовно – нищий,
Лишь то, кто много-много пьёт.
И я до дна бутылку выпил,
Потом ещё – ещё – ещё.
Я внёс реформы в жизнь получше чем Столыпин,
Но я не смог закрыть свой счёт.
Теперь без смысла и без денег,
Теряюсь в улицах, домах,
И скоро призрак станет тенью,
Оставшись пламенем в сердцах.
И снова я по коридору,
К двери другой теперь иду.
Ведь до утра – ещё нескоро,
Давайте, девушка, посмотрим на Луну.
Вы так красивы в этом платье,
С прекрасным вырезом для глаз.
Что взгляд не в силах оторвать и..
Как не сорваться мне сейчас.
Вино. Бокалы. Поцелуи.
Соседский крик со стуком в дверь.
Я эти ощущения люблю и…
Буду рядом, ты поверь.
На утро встану чуть пораньше,
Поправлю волосы, пиджак.
Пора идти, петляя, дальше,
Спасибо за нахлынувший джетлаг.
Мой организм всё просит-просит,
Он просит с жадностью ещё,
Как после лета люди просят осень,
Я, право, этим был польщён.
Но что ещё, какое дело,
Какие по мобильному звонки?
Мне наплевать, что я наделал,
Ты тон-то там слегка смени.
Я не нуждаюсь в титуле “виновник”
Я не герой из ваших книг,
Я лишь писатель и любовник,
Во мне бы Фрейд увидел сдвиг.
Цепляю фокус за детали,
За каждый локон, кожу, жест,
Меня сюда не приглашали,
Но стриптизёрши сами двигают на шест.
Я в мире полупьяной эйфории,
Не помню лица, имена,
Как и кого, когда любили,
Но помню вкус французского вина.
Я ненастный монстр под кроватью,
Который вырос и в неё затем полез,
Ты мне кричала: хватит-хватит,
Но у меня на это свой отдельный интерес.
Все эти монстры кажутся родными,
Все эти монстры – часть меня,
Мир наслаждения не кажется чужим и…
И не такой чужой уж даже я.
Опять звонок в четыре тридцать:
“Ты точно помнишь про меня?”
А я моменте так стараюсь раствориться,
Смотря на дым от сигаретного огня.
Бросаю трубку, наслаждаюсь,
Пока твой нежный поцелуй,
Едва ли губ моих касаясь,
Твердил рассудку: торжествуй.
В глазах сверкала эйфория,
А пульс под двести двадцать бил,
Кого вы там вообще любили,
Вот я, к примеру, не любил.
Я прогнозист и физиолог.
Я не писатель, а поэт.
Мой путь домой – тернист и долог,
Но через тернии мне видится рассвет.
Рассвет, что сменится закатом,
Разрезав яблока кровавый горизонт.
Иду один по центру МКАДА,
Иду сквозь дождь, забыв про зонт.
В одной рубашке, в рваных брюках
Иду по лужам босиком.
О чём тогда я могу подумать,
О том, что это просто сон?
Но этот сон такой реальный,
Где боль в душе и на руках,
И мне не больно только в спальне,
Пусть даже там и кто-нибудь в слезах.
Мне всё равно. Я просто потребитель.
Я пью людей как свежий сок.
Добро пожаловать нескромную обитель,
На день. На час. На малый срок.
Ты мне нужна заполнить все пробелы,
Ты мне нужна, чтобы пробить свой потолок,
И от тебя мне нужно только тело,
Но тело нужно ровно в срок.
Когда скажу, когда мне нужно,
Когда захочется смотреть,
Со стороны, к примеру, южной,
А с этой стороны – могла бы похудеть.
Бутылка виски с револьвером.
Я изучил твой коридор,
Оставил в нём автографы на стенах,
Но позабыл наш полупьяный разговор.
И вот он я, перед тобой.
Ну, здравствуй, грех последний, похоть.
А помнишь танцевали под Луной,
Как ты спасла от мысли сдохнуть.
Ты позакрыла все гештальты,
При этом став одним из них,
Одним единственным, скандальным,
Что грузом двести тянет вниз.
Но, знаешь, что, моя подруга,
Моя сквозь жизнь тянущаяся боль.
Нам невозможно друг без друга,
Нам нужен терпкий алкоголь.
Я создал мир больных иллюзий,
Я врал тебе, своим друзьям.
Твердил, что жизни не боюсь и..
Как всегда – опять соврал.
Я правда думал – похоть лечит.
Спасёт интимный разговор.
Но он спасает лишь на вечер,
А после трупом бросит с гор.
Я просто пил морскую воду,
Потом ещё-ещё-ещё.
Я видел в праздности – свободу,
Свободой этой был польщён.
Казалось, что достиг успеха,
Что для внимания единственный магнит,
Но эта сломанная веха
Не удержала крупный габарит.
И все амбиции – наружу,
А с ними кровь, а с ней - вино.
Я не хотел бы трогать душу,
Но на душе опять темно.
Я думал вывезу без боли,
Что научусь людей любить,
Что вряд ли кто-то остановит,
Заставив думать, по-другому говорить.
Я думал то, что делал верно,
Что делал верно каждый шаг,
Но я играл концерт на нервах,
Пока не понял, кто мой враг.
Мои враги – мои проблемы?
Мои проблемы – не враги.
Проблема в том, чего не сделал.
Проблема в том, что стал другим.
Сперва обжорство грызло душу,
Оно просил – дать ещё.
Но чувства рвотой хлынули наружу,
Зато я был собой прощён.
Потом сквозь слёзы любовался,
Куда чужая ходит жизнь.
Свой непрожитой, конечно же, стеснялся,
Поэтому, твердил себе: “Смирись”.
И я смирился с праздной ленью,
Пустил по венам эйфорический букет,
Вот, не дрожат уже колени,
Стремиться дальше – смысла нет.
Коктейль из гнева стал любимым,
Я очень много стал кричать,
Кричал на всех, покуда силы,
Не стали тело покидать.
Я пил коктейль из гнева ночью,
Я даже пил его с утра,
Надеялся, что сможет мне помочь, но..
Надежда поздней ночью умирал.
Тогда я с жадность схватился за посуду,
Стал человека жадно пожирать,
Как приготовленное блюдо,
Стал диалогами проблемы заменять.
Но это всё – с надменным взглядом,
Сквозь эгоизма разноцветное стекло,
Мне правда нужен кто-то рядом,
Чтоб смог использовать его.
Чтоб мог в постели развлекаться,
Чтоб заливал вину вином,
Чтоб в эйфории сладкой растворялся,
Не размышляя, что потом.
Я просто делал, что умею,
Я просто делал, что хотел,
Мне так хотелось быть злодеем,
Ведь у злодеев много дел.
И это всё – мой магнум опус.
Предел того, чего достиг.
А этот цикл – личный глобус,
Где каждый грех – огромный материк.
Хоть, тыкай пальцам, хоть указкой,
Но все они на правильных местах.
Не прячу больше их под маской,
Я больше не испытываю страх.
Я больше и не монстр под кроватью,
Не монстр тот, что сам в неё полез,
Я – монстр тот, с которого, всё, хватит,
Всех этих сказок и чудес.
И мне не жаль, кого обидел,
Кому сказал обидные слова.
Как говорится, Бог всё видит,
Но никому не скажет: “а-та-та”.
Я буду делать, что желаю,
Я буду жить, как захочу,
Что завтра будет – я не знаю,
Но я сегодня не молчу.
Моя душа пропитана бензином,
Бензином грёз и сладкой боли,
Мои грехи – моя с продуктами корзина.
И я их сам всех оплачу.
Мои грехи – МОЁ лекарство от здоровья.