Душе еврейской не понять,
Как русский матерится и,
Вспоминая твою мать,
На крест перекрестится.
И мне еврея не понять,
Когда у Стены Плача
Записку Богу шлёт опять,
В кармане шекель пряча.
Чтоб сквозь игольное ушко
Пройти и вновь родиться,
Он шекель сунет и оно
В окошко превратится.
Нет у меня к нему обид.
Скажу ему, как другу,
Последний рубль скорей пропью,
Но шекель твой я сберегу,
Тебе стакан вина налью,
За дружбу,
Мать твою!