С детства раннего помню я голос...
Мать читала Некрасова нам,
Про несрезанный гибнущий колос,
Он аккордом был грёзам и снам.
О полоске несжатой, пропавшей:
«Тяжела ты, крестьянская жизнь!»
О руке, словно плети опавшей,
Бесполезны призывы: «Держись!»
Мать моя обожала поэта,
По России страдала она.
Стал Некрасов лазоревым цветом,
Песнь тоски и печали без дна.
Где рождён? — Немирово большое,
А в Грешнёво детство он провёл.
Близок стал крестьянам — грел душою,
Рок неумолимый прямо вёл.
Крепостник отец, внушавший ужас,
В прошлом был блестящий офицер.
В отношениях царила стужа,
Явно отрицательный пример.
«В полк Дворянский — линия прямая!»
Так отец Некрасова хотел.
Сокрушался он, не понимая,
Что суров, твёрд сын, не мягкотел.
Отказал ему отец в поддержке,
Страшную нужду познал сынок:
Голод, холод, грязные ночлежки...
Бедный, без семьи, он одинок.
Но учился, трудно выживая...
След неизгладимый навсегда.
Била в нём энергия живая,
Хоть гнобили нищета, беда.
Книга первая* — сыра, незрела,
Робким, подражательным был стиль.
Кровь Некрасова тогда вскипела —
Всё скупил, пустив тираж в утиль.
Пишет водевили Перепельский —
Новый необычный псевдоним.
Встреча с критиком** как снег апрельский —
Тот склонился низко перед ним:
«Вы — поэт! Так знайте же об этом!
Русский истинный большой поэт!
Строки лучезарные, со светом,
Ритм, в котором места сбою нет!»
Был поэт Белинским окрылённый,
Лиру нёс народу своему.
К творчеству навек приговорённый —
«Раненое сердце***, дань уму...»
Обожала мать его поэмы,
Нам читала только наизусть.
Выбивался из привычной схемы
Легендарный русский златоуст.
Примечание:
*В 1840 году вышла первая книга стихов
Некрасова «Мечты и звуки»
под псевдонимом Н.Н.;
**В 1845 году Некрасов прочитал
Белинскому своё стихотворение «В дороге»;
***«Это было раненое сердце, раз и на всю
жизнь...» — так говорил Фёдор Достоевский
о Николае Некрасове.