Влезть в эту шкуру циничным подростком,
Вылезти закоренелым шутом,
Вы, как прохожие, думали просто –
Я зажигалкой сжигал каждый том,
Душ, и не мертвых. Отлично прилаженных,
Вышколенных, по-бутафорски родных -
Я заговаривал, порчу отваживал,
Я заговаривал лужам мозги.
Выпав из времени, жизнь – это временно,
Слился сценарно в дрянной поворот,
Но, в оконцовке, почетом беременный
Я научился раззявивать рот.
Всем - по глагольчику, с водкой - огурчику,
Каждому слепок сапожной тоски.
Яйцам танцорьим я вырубил просеку,
Чтобы катились до самой реки,
Где наутильими плавными резами,
Плавными бабами пустятся в ход,
Станут путями страны и ухабами –
Ушел, сноровист сей бабий народ.
Это не кривь и не кось с кривотолками –
Это намазан такой бутерброд:
Гарь с человечиной, космос с двуколками,
Тут, по наколкам зека не поймет,
Кто ты? За что? На кого ты наматывал
Сложно без лжи обезлжиренные стишки? –
Вроде концы беспросветной Ахматовой,
Да крематорски оплаченные долги.
Но не в жульене со звездами варится
Искреннее вселенное дно –
Все, что уперто, когда-то отвалится,
Я тут не исключение,
Но.