Моя любовь живёт неделю
и мрёт в тоске
Средь звериных нег
и огней слепых фонарей.
Пусть ветер тревожится,
целоваться б с кем:
Я же в буйстве
расцелую
каждый угол в моей норе.
Святая!
порочная!
одевалась в пороки ты,
Словно нимб, надевая
лохмотья души моей.
Как симфонии,
шуму твоему
отдавался в рокоте
И вгрызался в любовищу
силы нерушимой.
А теперь -
мускул!
славь своё дело,
Лелеять похотью духовные нужды.
Гадкость
судейский парик надела,
Бьёт молотком:
«ты и горе -
супружтесь!»
Нежная...
руки твои дарили покой ли нам.
Слышала? -
покой - подарок усопшему.
Две души
сдохли -
путём окольным
Нашли они счастье,
на сей раз общее.