наши встречи, такие редкие, как маяки,
разбросанные на скалистых выступах,
среди летящей пены…
"точка тире точка тире"
Леа Массари, пропавшая на острове,
исчезла от всепоглощающей тоски
обыденности, растаяла от будничного плена.
"тире точка тире точка точка точка тире точка тире"
двойной эспрессо, Gracias! кафе,
открытая веранда, колкость шерстяного пледа,
за строчкой строчку повторять без суеты:
«Мефистофель: Похвально.
Но жизнь, к несчастью, коротка,
А путь до совершенства дальний,
Нужна помощника рука."
грация Моники, кисть в перчатке,
меланхолия отчуждённости,
до побелевших костяшек, сжимает корешок книги.
в шуме дождя, безжалостно комкающего
гроздья сирени, гудят
чувственные песни сирен:
"Я любила вас в разных телах,
на 5 континентах, 7 языках : точка тире
точка точка точка тире тире тире точка
точка точка тире точка точка точка тире тире."
Холодное лето 23го,
липовые соты мёда,
полынь тлена дорблю.
жемчужная серёжка,
вырез бархатной блузы,
резкие стрелки, приоткрытые губы,
морозное землетрясение кожи,
дрожит нить шелкопряда по ветру.
к чему эта пустая проза бытия,
когда в четырёх углах видоискателя
заключена божественная безупречность кадра?
засвет на плёнке, лица и имена героев
меняются, смотри, не перепутай,
в том, не снятом фильме Феллини
останется открытый конец:
Ars longa, vita brevis est.