Тропою длинной, на безлюдье...
Там вечный птицы Лукоморья зов,
Окутывающий негой вечности, и кров,
и странник пламенный, и снова перепутье...
И зов словно магических часов...
И кутерьма всевышних сил, дурманящих чернилами лик ночи...
И под покровом света Пятых лун, там шелест темных трав, всеведающих так, что вдруг воочию завидится след ягуара царственно в ночи - и образ града светлого, как словно отблеск в пламени свечи...