Литвиненко Наталья , Донецк, ДНР
1.
Боже, помилуй мой город, в котором нет горячей воды
Не осталось слёз и почти не осталось мужчин.
Есть сирень. В центре города будто бы расцветают сады.
Но не радует это и даже злит без причин.
Я не вижу почти никого из птиц, не слышу по голосам.
Я не вижу шумных грачей и веселых детей.
Город пуст и помыт, он стоит вообще ничей.
В нем холодную и обстрелы дают только по часам.
В нем холодную не дают, а привозят бак.
В нем обстрелы выдают полный сервис-пак.
В нашем городе что-то совсем не так.
Даже песня вдруг из машины не в такт.
Завершился Пост, травы дали в рост.
Этой край на излом и совсем не прост.
2.
Боже, спаси этот город, над которым летит ворона,
Солнце вылазит напугано и осторожно.
Боже, спаси этот город повзводно и порайонно,
Ибо земля близко и тепло почти невозможно.
Я вот не знаю, а кто это там грохочет—
Подлый ли враг или бьются богатыри?
Я вот не знаю, а ворон поживы хочет.
Видит ее далеко, до новых границ земли,
До самого конца света. А может— и до начала, и до Глагола.
Что подняло его— взрыв? Противоракета? Обсуждаемая килотонна?
Ворон один, неспешен он и печален, и неуспокоен...
И не кончается страшное это лето.
И не кончается бесконечное это лето....
…И не кончается смертный в степи подсолнух.
3.
Боже, помилуй! Закончилось первое лето
Среди зимы, и от снега отряхивается пехота.
Боже, храни этот город в сумерках до рассвета,
Ведь ни ослабы нету и ни укорота.
Там наверху как стучатся вагоны в сцеплениях,
Бьют в барабаны переразмерными ботами.
Смерть доминирует здесь над рождениями
Бьет сверхурочно, сверху и с переработками.
Бьют круглосуточно. Кажется— близко.
Если вдруг тихо— нас этот пугает покой.
Я так устала свои переписывать списки:
Реже— за здравие, чаще — за упокой.
Нынче вопросы поставлены рубо.
Ныне общественное становится личным.
… А наверху все ревут бесконечные трубы
Залпами целыми или частичными.
***
(Про то, как мы были в храме, и тут случился обстрел)
Громыхало по- январски жарко.
В жесткости работы боевой
Исправлял прицельную помарку
Новый беспилотник внеземной.
Даже мы, обстреляные души,
Воробьи бывалые войны,
Удивлялись — кто и чем там глушит,
Что там за стволы наведены.
Никуда никто не разбегался,
Вовремя и слаженно пел хор.
Наверху небесный полк держался
От иных времен до этих пор.
Грохотала праведная сила.
Новости шумели каждый час.
И за цепь перехватив кадило,
Батя правил ладана запас.
Обходил то влево он, то вправо
Образы иконные отцов.
Обходил, как будто бы заставы,
Будто строй заслуженных бойцов.
А когда пропели: нету смерти,
Потребися смерть, уйдет беда —
Громыхнуло так, что в аде черти
Бодро разбежались кто куда.
Скоро скажут: отворите двери,
Час пробил сурового Суда.
Нынче в логово загнали зверя
И уже ударили туда.
Покидайте ваши катакомбы —
Трубами оплЕтеный подвал.
На людей не будут падать бомбы,
Чтоб никто уже не умирал.
Утирайте под глазами слякоть.
Ободряйся, сердца скучный стук.
Больше людям не придется плакать
И терять любимых и подруг.
Береги нас, наша оборонка!
Вышний и земной дивизион.
В аде наблюдается воронка,
И весна теснит со всех сторон…
***
Этот город по гудку просыпается в путь.
Там и голуби любят ходить пешком.
Город, где каждый шахтер хоть чуть - чуть.
И каждый металлург на треть или две.
Там, где день прирастает приставным шажком
И стрижи орут прямо на голове.
Где торчит во дворе хвостовик от мины.
Где на стенах не только маты, но и картины.
Где порою с неба падают кирпичи.
А то, что некирпичи, по двери стучит.
Где и кот в обстрелах собаку съел,
Где дивится человек тому, что цел.
Где сначала учатся падать, а потом ходить.
Где вообще-то нельзя жить, невозможно жить.
Город, в котором гаубица —это быт,
Город, который под бубухи спит.
Где собаки научились переходить по переходу.
Где люди на каждый грюк реагируют сразу.
Я с тобой пережила четыре времени года,
Четыре года два раза.
Ты моё Золотое Колечко —
Как не отдать тебя злу?
Я умею есть гречку,
Я умею спать на полу.
Где у нас вот такой непростой коленкор.
Где фазаны и прогрызенный минометом забор.
Где заметен монастырь через любую из пор.
Город, в котором по - прежнему и до этих пор.
Там, где за битого дают в глаз,
А за недобитых ушли на войну.
Город, который пропустил весну...
Город, в котором я живу сейчас.
Город, в котором вечером я усну.
***
Бубухают— как выбивалка
Бьёт по ковру. Уперто бьёт.
Поёт и плачет циркулярка
И нам ни холодно, ни жарко...
Машина едет. Жизнь идёт,
Хоть от нежданного подарка
Не застрахован, в свой черед,
Не застрахован, вот ремарка,
Любой, кто долго здесь живет,
Живёт в экстриме без экзот—
Донецк, конечная, Смолянка.
...Уже как будто и не драма,
Поёт и пляшет пилорама,
Витое золото ползет
На землю крошеную прямо,
Под небеса лихих щедрот.
Душа болит за курткой прямо.
Финал открыт,
Огонь несыт.
Но знаешь, мама,
Я верю— будет враг разбит.
***
Скорые кричат и носятся,
Молния мелькнет бела.
Будто с них единых спросится
За вселенский шабаш зла.
Что ответим нерождённому,
Но собравшемуся в путь?
Наши гнезда— разоренные,
Наше небо— по чуть-чуть,
Наши окна злые, черные,
Через одного беда...
Только Ангелы и скорые
Не девались никуда.
Не оставят никогда…
***
Не ищите града земного,
Не ругайте 20 век.
Мы увидим, честное слово,
Что не видел ещё человек.
Будем бледны, и гладны, и сыры,
Сгинем мертвы в изгибах земли.
И сего прекрасного мира
Больше уж не увидите вы.
И не будет уже человека,
Что судьбы уклониться страны.
Не бывает начала века
Без войны.
Неуместны права человека,
Как он хрупок, хладом палим.
Мир не знал подобного века—
До другого, что будет за ним.
***
Солнце, пиво, бульвар, работа...
Позабудьте про дом и жену.
На меня лишь идёт охота,
На меня и мою страну.
Наши женщины станут как тени,
Наши матери— горе земли.
Междувременье. Безвременье.
Как дожили мы? Как дошли?!
Приучай же душу к смиренью,
Тело— к холоду... Волю к борьбе,
Даже став неслышимой тенью,
До конца береги в себе.
Не позорь человечьего рода.
Если надо— прими венец.
Есть начало из рая исхода,
Сын не знает, когда конец.
***
Мы стоим дозором в степях Дикого поля.
Мы лежим узором на полях летописей о воле.
Поля, цветущие маком- кровью,
На полях, не знавшие пашни,
Засеянные болью,
Помнящие о страшном.
В которые мужчины молча, без пустословья
Ложились в белой домотканной рубашке,
В белом, в домотканном...
Поля, линеяные вместо строчек
Окопами рваными.
Увенчанные вместо восклицательных точек
Величественными курганами...
Там сколько тысячелетий и метров, если
Вниз по мерной, равномерной ленте...
И я люблю это место
Больше всего на свете.
***
В этом городе был конкурс, соревновались по части песни...
В этом городе есть места, оглохшие от атак.
Этот город— он такой, он собирает вместе,
Даже если оно монтируется с трудом или никак.
Нет, это не яркий, гламурный праздник,
Этот город едва не сделался расстрельным рвом.
Этот город— на холмах, неровный, он очень разный,
Возникает в тумане попланово, миражем...
Посмотри в глаза тех, кто прошёл сверку
На исходе этих лет, год за три...
В этом городе меньше этажей, построенных сверху,
Чем нарыто внизу, внутри.
И пока мы ежедневно выкладываем неустойку
За право жить как надо и как всегда—
Я узнала о своём городе столько,
Сколько не знала я никогда…
***
Послегарище наших пожарищ.
На обмылке великой страны
Ты такое услышишь, товарищ,
Что, наверное, хуже войны.
Только ветер нет- нет да засвищет
В остовах, где живут без дорог.
За смирение к сирым и нищим
Мы от них же услышим упрек.
Всяк болтун и припишет и знает,
Что придёт неизбежный капут.
Самолёты у нас не летают,
Что- то девки у нас не поют.
...Небо было не сводом, а чашей.
Были шахты залиты водой.
Но страна снова сделалась нашей,
Повоенной горча лебедой.
Тут живут обгорелые кошки.
Вроде нету дорог впереди.
Эту земли выкармливать с ложки,
И носить, как дитя у груди.
Но сидя в блиндаже после каши,
Прикорнув хоть на пару минут,
Отоспятся — и скажут, и спляшут
И конька над избою прибьют.
***
По тонкой трубе квадратным кругом
Голуби бегают друг за другом.
На высоте, как цветущим лугом,
От наглеца убегала подруга.
Он был не замкнут, квадратный круг.
Голубь взлетал, поднимая пух
Полными крыльями перьев...
Пух то кружил, то крутился, то плыл
Возле погнутых балконных перил.
Город уходит на новый круг,
И за ногами тянется пух.
Люди проходят, разглядывая под ногами.
Перед балконами, разбитыми «Топорами».
Некого звать под квадратным балконом
Ни голубиным, ни неоперенным
Бедным влюбленным — за выбитой дверью...
Выше, наверное, райские пущи
И для прописанных и для клюющих.
Я постояла под этим балконом.
Не знаемых лично и поименно
Вспомни там, Боже! С Твоего террикона
Видно все, вплоть до улицы и балкона.
Видно- вплоть до улицы и детсада...
Нежно плывет облаков армада
И пролетают ракеты Града...
***
Не ходи в народ без пулемета.
Зверской шкурой ощути момент.
Как по нотам, сразу с разворота
Заноси латунный аргумент.
Громыхнет рассветом мегатонна,
Тряханет — пять раз вокруг Земли.
Наши ценности традиционны —
Степь да степь, да в степи ковыли.
Выйди за порог в вечор буранный —
Все, что наболело, вопроси...
На деревне сложно без нагана,
Без нагана тошно на Руси.
...И без баяна скушно на Руси:-)
***
По дороге машины носятся...
У дороги стоит автобус:-(
У дороги растет шелковица!
До нужной околицы —
Полдороги и очередь про запас.
Полюбите нас черненькими,
Полюбите нас.
Собирайся на пир, мир!
Не протолкнуться на дереве:
Черные и небелые
Разнообразные, мухообразные...
Человекообразные
Тянутся к веткам, которые высоки.
Фиолетовые пятна до самого локтя руки
Жуки солнцеподобные,
Бронзовые, огромные.
Машины слепят на солнце, далеки
У горизонта мелки,
Как жуки.
У дороги стоит автобус. Пассажиры маются
И у половины уже черные пальцы
И черно в роте:-)
Друг другу показывают языки:-)
От работы
Водители измазаны по потолки.
Разнос пошел —
Разобрали пол:-)
Измазаны руки и лицо.
В конце концов
Заводится?
Шел ремонта второй час...
Пикник на обочине.
Достаем припасенное про запас.
Семечками засыпан асфальт
В дальнем углу одной из карт...
Карта пиратской земли.
Рядом, не где-то
Вдали.
Вечное солнце в зените...
Впустите!
Ты мое бесконечное лето
Пионерское счастье...
Где ты, мое мороженное?
Все лечится подорожником
И пожеланием — не боли!
Детское воспоминание про запас
Куда там в жменю?
Сразу в пасть!
...Красноголовое
Солнце круглоголовое
На закате предлагало сделать пас.
Догоняло нас без движения
Светило в глаз отражением
Ослепляло
И отстало....
Потихоньку хлеба колосятся,
Колосятся, косятся.
Там, где местность наша не терриконная,
Скоро явят землю — настоящую, без прикрас.
...И я тоже люблю тебя, золото черное,
Тутовник древний,
Полночный сказ.
***
Про Славянск, 2014
Лукошки— картошки,
Коктейли врагам до обеда,
Щиты и дубинки,
Где раньше возили цыплят...
Война потихоньку становится не понарошку.
Они в неё едут.
Уверены, что победят.
Дорогу чернеет и красит шелковица,
Лежит на дороге зелёный ещё абрикос...
И каждый волнуется
Ждёт и готовится..
Ведь все ненадолго? Не верится же, что всерьёз.
Едет ящик с коктейлями Молотова
На все на четыре стороны света
По стране, что уже перемолота,
Расколота,
Но ещё не совсем понимает это.
Едут наши мальчики, наши рыцари
Из нашей школы или издалека
С закрытыми чем попало лицами
Сидя на ящиках,
По настоящему,
По- настоящему
Превращаемому в средние века.
Никто не убит.
Может, кто- то по мелочи ранен.
В прибывших на бэтэрах видят ещё не врагов, а ребят.
Но улицы жизни,
Названия дальних окраин
Латиницей спишут
И по-китайскому проговорят
Потом журналисты,
Текстовки от матов очистив,
Лист белый сначала подставив,
Носясь по войне без фронтов и без правил.
Как, впрочем, всегда. Как и много столетий назад.
Едут.. Когда приходит беда
От тех, у кого ни совести, ни вины.
Едут туда же, куда и всегда,
Издревле и в обе Отечественные войны.
Они со щитами, только что не с мечами.
Они изучают
Сборку— разборку Калашникова и СКС.
Прогресс?
Это беспилотники, которые ночами
Сканируют древний лес .
И только задерганный старый десантник
Склонившись над мертвым уже супостатом своим,
Увидит, что смертная рана- штыковый трехгранник,
Или наконечник с развернутым зубом чудным.
...Они не одни. Они это ощущают кожей.
Они это знают.
В те дни, когда надежды нет,
Из наших молитв— нас, таких непохожих
Они обретают
Прочность брони,
Даже если видны на просвет.
***
Я люблю этот город
В этом знании больше радости, чем печали.
Я люблю его как человека, отчаянно.
Я люблю этот город, проживший два века.
Я люблю его как человека.
Я люблю его в тот миг,
Когда слышу стрижиный крик
Вечерний, невыносимый.
Как он в розах цветет, красивый.
Я люблю этот город даже в дождливый
День,
Но в солнечный его любить гораздо приятней.
Подскажите мне, где там на солнце пятна —
Я под ними залезу в тень:-)
Люблю, когда хорошо и даже когда плохо —
Я, наверное, умнею или сразу мудрею.
Мне нравятся заросли чертополоха
На Смолянке, когда я топаю ею.
Мы не видим терриконов, мы тут живем
И вокруг по тропинке окольной дорогой
Мы идем. Где- то рядом с фазаном идем.
Этих птичек много, реально много.
Я люблю его с запада и с востока,
Я люблю его со всех румбов.
Когда меня облаивает сорока,
Когда шо попало растет на клумбе...
Картины на стенах, спускающихся к реке. Маленькие на клумбах симпатичные маки.
...Я люблю даже уток на городском ставке, когда они устраивают драки...
Пока меня не заклевала свирепая горихвостка,
Отгоняя от своего слётка —
Мне будут нравится его высотки,
Мне будут нравится его перекрестки...
Я буду целовать его шрамы,
Пока их не скроют годы дней...
Мне будут нравится его мамы,
Выгуливающие малышей...
Бегающих летом в потоках жары
По центральным бульварам и поселкам обычным.
Я люблю его деревья в наждачке коры,
Я люблю его пафосным и тенисто-личным.
Я еще неоднократно воспою ему,
Зарывается он под землю и рвется к звездам.
Он мне нравится в цвету, среди снега, в дыму,
Гордый под обстрелом и позже — победоносным.
***
Я тебя не знаю, Родина,
Я с трудом ищу слова.
Неуживчива ли, модна ли—
Каждой черточкой нова.
Я с твоими хороводила
Елями, когда снега,
Шла твоими непроходьями
В тыл коварного врага.
Ты ко мне берёзой ластилась
Той весной, как враг разбит...
Крик твоих стрижей и ласточек
У меня в ушах стоит.
***
«Кавалергарда век недолог»
И свадебный недолог пир...
...Ты не узнаешь свой осколок.
Орет в помехи командир...
Листок на ветку не вернется.
Пусть под сугробами лежат...
Всего полгода было солнце
Назад.
***
Покровские курсанты
Как ярко горит хворост
И блики в глазах горят.
И малый отпущен возраст
Сидящих вокруг ребят.
Их путь будет краток, светел,
Фамилии не слышны...
И ветер уносит пепел
Какого -то дня войны…
***
Как забивают гвозди,
Как наш шумел завод,
Как гром весною поздней —
Взвод орудийный бьет.
Идет по перепонкам
Ударная волна
И тянет из подкорки
Испитое сполна.
Темнеет снег и тает,
Снегам у нас— капут!
И спугнутые стаи
Мятутся и орут.
***