Всё меньше во мне остаётся тебя
Родной плоть от плоти и духа народ.
Я жил, удивляясь, шутя и любя,
Не видя, как годом стирается год.
Всё реже всплывали из детства слова:
МуллА, кучтэнЕч, абыстАй, уразА.
Я помнил, как важная жизни глава
Особая есть, что забыли глаза.
Я вырос не там, где ИдЕль и СурА,
Где предок мой пас быстроногих коней.
Где вязью слова выходили с пера
При тенях – потомках кочевьих теней.
Порой, рядом в мягкую вслушавшись речь,
Она мне казалась знакомой до слёз.
Но саблю как только сменил я на меч,
Меня мои братья не брали всерьёз.
Я вынужден был, как поломанный сук,
Который висит и не может упасть,
Как хрип из груди выдавать каждый звук
И верить, что я всё же дерева часть.
И словно чужак среди этих и тех,
В ком племени кровь и кто близкий сосед,
Всё чаще грустил я под искренний смех
И тихо молчал уходящим вослед.
И хоть моего же народа жена
Очаг бережёт, мы родили детей
Привычные сердцу им дав имена,
Тускнеют тропинки отцовских путей.
Но всё ж пока серп режет чёрную ночь
И дедов язык так же слышится там -
Пусть род не забудут ни сын мой, ни дочь
ТугАн халкынЫм, мин синЕ яратАм