Он протянул мне шляпу, кларнетист,
Просивший подаяние в вагоне.
Играл он трепетно, немолод и не чист,
Скорее бомж, чем мастер филармоний.
Он протянул мне шляпу: «На, держи,
Тебе нужней, – и рассмеялся тряско, –
Иди проси (ты ж любишь миражи!)
У миража сочувствия и ласки!
Иди-иди! Бросай к ее ногам
Свои победы. Можешь на колени
И сам упасть. Да падай, что уж там:
Чем раб покорней, тем он и ценнее!»
Он протянул мне шляпу – третий раз:
«Чего застыл, не хочешь аль не веришь?»
В пустой вагон зашел полночный час,
Услужливо открыв на выход двери.
Я выбежал, растерян и смешон.
Луна смотрела сверху вниз незряче.
А кларнетист – он вслед за мною шел,
С насмешкою играя кукарачу…