Град Петербург, дворянская семья,
Но с детства Алексей* на Украине.
Селян картины быта да жнивья,
Воочию он видел, не в помине.
Перовский Лёше дядя, беллетрист,
Известен как Антоний Погорельский.
Писал под псевдонимом, зол, ершист,
Непредсказуем, словно снег апрельский.
Толстой подростком за границей был,
Италия, Германия, знал Гёте.
Об этой важной встрече не забыл,
Писать достойно — главная забота.
Жуковский первый опыт одобрял,
Предсказывал в поэзии успехи.
Толстой же простотою покорял,
Его стихи — прекрасным звонким эхом.
Стал первым опытом его «Упырь» —
Фантастика, уложенная в повесть.
Круг в «Современнике» не монастырь,
Но гложет дух раскаяния совесть.
В душе он убеждённый монархист,
Царя любил, ведь тот посланник Божий...
В своих идеях Алексей был ист,
К себе Толстой стал относиться строже.
Козьма Прутков — ещё один проект,
Жемчужниковы вместе с ним — три брата.
Оригинальным, вечным стал объект,
Стихи, в них чувство юмора раскатом.
Он в армии, шла Крымская война,
Назначен позже флигель-адъютантом.
Самостоятельность.... она видна,
Толстой в делах любых всегда педантом.
Шевченко защищал перед царём**,
Хвалил он Чернышевского нередко.
Был недоволен царь: «Что за приём?
Помечены моею чёрной меткой...»
Прозаиком стал видным Алексей,
А также тонким, умным драматургом:
«Добро и правду сам в романе, сей...
Повысит градус и народа тургор...»
Писал и дорожил своей строкой,
Был обвинён Толстой в «искусстве чистом».
Да, злободневен он, не знал покой,
Свет от его строки идёт лучистый.
Поэма «Сон Попова» — образец,
В ней пышно расцвела огнём сатира.
Мажорный тон, пластичность, наконец,
Энергией сражает, мощной лирой.
Баллады мастер и романса друг,
Им восхищались часто Блок и Брюсов.
Ценил слог Маяковский — знатный круг:
«Да, у Толстого все стихи — не мусор...»
Рахманинов, Чайковский, Бородин,
Сам Римский-Корсаков в обойме этой.
«Стихи сильны!» Заметил не один,
Подарок вечный людям от поэта.
Примечание:
*Алексей Константинович Толстой;
**Александр Второй.