* * *
Доконает мокрушница, допечёт
злая жизнь проклятущая, недавалка.
Говорит эта рыжая: — Ну а чё,
буйну голову жалко тебе? Не жалко…
И давай трясти меня и крутить,
лихоманка свирепая, козья морда.
Я очнулся и выдохнул: — Ну итить,
до чего же напориста и упёрта!
А потом осторожно малину пил,
чуял смерти касание ледяное.
— Ничего, ничего — говорил, — седьмое
ожидает небо тебя, забыл?