Боги выпивали
пред рассветным часом
Под сияньем тусклых
гаснущих светил.
Солнце рассмеялось:
«До чего же часто
Вопрошают люди
души их спасти!
Ползают и плачут,
"Помоги нам, боже!",
Не услышав даже
собственных сердец!»
Кубок опрокинул,
будто подытожив,
И рукой по сердцу:
«Слушать надо здесь.»
Месяц в полудрёме
потянулся сладко,
Наблюдая в небе
винные огни.
«Почему же, братец,
ты тогда украдкой
Смотришь всё на землю?
Вниз, и вниз, и вниз?»
Горечь отразилась
вперемешку с болью
В ясных золотистых
солнечных очах:
«Месяц, милый, право,
ты ещё не понял?
Их душа как пламя –
вспыхнет сгоряча!
Даже если перья
неудача вырвет,
Даже если бросит
ей же их в лицо!
Их душа как птица –
обретает крылья
И взлетает выше
света тысяч Солнц!
Ползают и плачут,
пламенем сожжённы,
И взлетают снова –
были б силы встать.»
«Знаю, брат мой: душ их,
ночью обнажённых,
Я читал молитвы
в пламенных устах;
Слышал, как трепещут
в исступлённом танце,
Как сжигают страстью
лунные мосты;
Видел, как мечтают
навсегда остаться
В тех краях, где властны
только я и ты.»
В день совсем обычный,
вроде бы не праздник,
Под покровом звёздным,
где парит душа...
Братья выпивали,
в золото окрасив
Небеса, которых
нам не удержать.