Она напоминает: "Я - твоя,
не забывай кормить меня и чистить!.."
Я думаю: "Опять часы стоят…"
И добавляю громко: "Да катись ты!"
Браню ее, преследую, порю.
Она визжит и делается робче.
Тушуется, когда в упор смотрю,
но стоит отвернуться - глухо ропщет.
"Часы стоят" - вот мера наших бед,
и даже той, неясной, неминучей,
чье имя - неисполненный обет.
Он мстителен, он, и забытый, мучит