Ангел мучился со мной: причитал и плакал,
Отпустить просил его в небо или в ад,
И про горькую судьбу мне над ухом каркал,
Да ругался почем зря, плюнув на закат.
Гладил я его рукой, перья поправляя,
Говорил: "Не вешай нос! Веселей гляди!
Стукнем мы еще с тобой по воротам рая!
И прольются стороной беды и дожди..."
Он нахохлился и ныл, что не ел нормально,
Что из быта только чай стылый на столе.
Все закончится, увы, для него фатально.
И осталось только выть грешнице Луне.
Я его не утешал, пусть позлится малость.
Ночью было не до сна, вижу, как устал.
Вот и бесится с утра, проявляя жалость,
Видно, сильно я его все-таки достал.
Выбор сделан: мы живем так, чтоб дохли черти!
Ангел, бедный, весь без сил дремлет на плече.
Значит, верно я решил, улыбаясь смерти,
Грея руки и судьбу на большой свече.
Час поспит и отойдет: долго так не может
Обижаться и нудеть днями напролет.
Он - боец, хоть и чудак, крылья он не сложит.
Ну, а я за нас двоих проведу расчет.
В ночь горело все вокруг, будто в преисподней.
Прилетало даже то, чему не летать...
И молились скопом мы милости Господней,
Чтобы бесам он не дал с нами совладать.
Я в окопчике лежал, нечисть освящая,
Автоматом, как крестом, осенял чертей.
А хранитель, ангел злой, цинк ногой пиная,
Магазины снаряжал за спиной моей.
Отогнали мы вражин, не подвел напарник.
Чудо нам Господь явил: выжили вдвоем.
Как хвостом ты ни крути, а сегодня праздник.
Вот проснется, и чайку свежего попьем...