Едва проснувшись на заре,
с азартом непослушной прядки,
уподобляясь детворе,
я с вечностью играю в прятки.
Лежу, как дом весь, без огня,
а вечность где-то рядом бродит,
и смотрит, словно сквозь меня,
и как очки, меня находит.
И вот я в сумраке густом,
в его наплывах коридорных,
как запахи за сквозняком,
на кухню следую покорно.
Там небо вставлено в окно,
и надо только сетку вынуть
и вытянуть, как волокно,
из спящего пространства сырость.
И стать счастливей прочих всех,
вдали их россказней и сплетен,
услышав в доме детский смех
проснувшихся тысячелетий.