Колода карт, заплесневелый порох
И джокер, как спасенье в рукаве,
Движенье это жизнь, как скальпов ворох,
В разграбленной французами Москве.
Для дождика сойдет любая местность,
В каких зверюг я капли превращу,
Мне в анакондах нравится их честность,
Без лишних слов не вешая лапшу.
Матрешки, деревянные людишки,
В них нет души, все это неспроста,
Что обмельчало общество умишком
В моей стране ромашкового льда.
Под небом волооким в подворотнях
Жизнь настоящая в лебяжьей пустоте,
Где дух бесплотный пьяненький в исподнем
Клянется на серебряном кресте.
Сердечко жестяное в муках корчась,
Привыкла в суете не замечать,
Не верю в бога, правда, я не верю, отче,
У всех на лбу есть Каина печать.