С.Х.
Разговориться в городе чужом,
где холст небесный выгорел от света,
где тени надвигаются тайком,
вопросы оставляя без ответа.
Зачем мой голос в темноте звучит,
минуя расстояния и веси?
Воздушным слогом потчует пиит,
он – это ты, чарующий наместник
и обольститель раннего вдовства,
слагатель звука, давящий на ухо.
Но может быть, я просто не права,
доверившись неправедному слуху.
А может быть, так душит тишина,
безмолвие, речной вокзал под ливнем,
пророчества – которыми сыта,
и от которых вместе мы охрипнем.
Как брошенная жертва к алтарю
блеснёт зарница всполохом кровавым,
я оступаясь, снова говорю,
но слушаю, не в силах быть неправой!
Так долог путь способного пера,
блаженных лиц в словесной перепалке,
где расстаёмся – не благодаря,
а вопреки обыденности жалкой...