Так, в седине скрывая злость,
Сидел монах, судьбою обречённый
Докучными мольбами огорчённый,
Вертел в руке обглоданную кость..
Она ему заместо всех отрад,
Почти "виварий" мысли и оплота.
В ней жизнь угасла как и в нем.
Они не чувствуют отныне гнёта.
Сомлела яркая свеча, скучала ночь,
Ему не показаться, не приснится.
Он говорил, что мог бы превозмочь,
Когда к нему отправился возница.
Подъехал тихо, в келью постучал.
Ему ответили ... Войдите, вас здесь ждут!
Я стольких к раю приручал,
Что тошнотворно мне уж тут.
Во истину, и с вами не хочу.
Обманом прожил и а обман уйду.
Опять всё что- то чертит на полу.
С плеча смотрел на эти знаки бес.
Он отчего- то стал совсем ручным.
То в капюшон с безделья влез,
То прыгнул в мрак, а кажется исчез.
Возница маялся и ждал,
Желая прочитать трактат того,
Кто отказался в рай, а здесь роптал.
Не понимал посланник ничего.
Я слышал проповедь твою.
В ней человеческий жил ад.
Пошли со мной, мой человек.
Там тишина колышет сотни стад
Уснувших белых лошадей,
Там есть покой, ты телом слаб.
Монах вздохнул, оправил одеяние.
Кость положил в кармашек для ключей.
Он дописал уже последнее желание...
Вернуться в этот "рай" людей.
Вернуться ни монахом, ни аскетом,
Обычным балагуром провести
Хотя б одно неправедное лето
На этом трудном для души пути.
И нет здесь выводов и нет морали.
Там, балагур монашество просил.
И пусть бы их местами поменяли.
Бог никому б из них не угодил.