Она всходила на костёр, как пава,
И кто-то руки к небу распростёр.
Н всё смотрела гордо и упрямо,
И знала, не уместен с властью спор.
Но кровь в груди на уровне эстрима,
И жизнь сложна, и чаще всё из мук.
Отказ от девы... Где её любимый?
Не смог смотреть на казнь любимый друг.
Толпа кричала тупо, разьярённо:
"Ты ведьмою осталась и была".
Но кто дал право быть деве оскорблённой?
Судить нельзя, но завелась толпа.
Кому-то нужно зрелищ туповатых,
Кто трезв, кто пьян, в судилище народ.
Но невиновность девушки... утрата,
А инквизиция всё это не поймёт.