Над Атлантикой то же небо,
что у нас.
Не слышны часы из Женевы
в тихий час.
Океан накатил седины,
взгляд остёр,
гид из Франции серединной —
мушкетёр,
как посмотришь анфас и в профиль —
де Ла Фер.
Профитроль, круассан и кофе,
день в кафе.
По-другому здесь кряж опасный
и тропа.
Даже "Нет" с безгласной согласной —
просто "Pas".
А под вечер, взгляни, под вечер
в сотый раз
сивый локон волны заверчен,
ловелас.
Шардоне, Совиньон, ризотто,
"Да" — "Oui".
Здесь другие слова Эзопа,
там — свои.
Несвободы иной обычай,
соль вины.
Мир бытийственный ограничен,
но — иным.
Лишь для птиц над тобой должно быть
мир един
весь, от жара и до озноба
вечных льдин.
Нет границ, только ветер свежий
в высоте.
Над Атлантикой выси те же,
и не те.
Океан ударяет с гневом
в пирс рябой.
Очень трудно услышать небо
сквозь прибой.