Безумно велика, закалена
Закатом поздним и зарёю ранней,
Волшебностью немыслимой полна,
Горит хребтов могучая стена
Отточенными лезвиями граней.
Их профиль врезан в синь наверняка
И постоянство это вечно ново.
Взлетев сквозь дымку, будто сквозь века,
Парят вершин крутые облака
Над низменным покоем дна земного.
Когда ж ненастья, вестники беды,
Начнут из шапки полюса слетаться,
И гривы туч, косматы и седы,
Сметая безмятежности следы,
Зловеще в перевалах заклубятся,
Когда сплетеньем гроз грохочет бой,
Где не жалеют жизней и зарядов,
Перекрывают ветра свист и вой,
Гул ливневый и грохот громовой,
Гремучие раскаты камнепадов.
Неистовый, свирепый исполин-
Слепая смерть, привычно и жестоко,
С оскаленных и выбеленных спин
Изводит жизнь потоками лавин,
Швыряя вниз лавинами потоков...
Свирепость битв упорна и долга.
Неистовство с безумием утихнут,
Лишь струи ливней вымерзнут в снега,
От мира скрыв разгрома берега,
А кручи ледяным сияньем вспыхнут,
Засветятся, облиты серебром,
Невозмутимо, гордо и устало,
Искрясь с небес безжизненным костром,
Пока не напророчит первый гром
Пришествия Великого Начала.
Неуловим времён мгновенный бег,
Пронизанный трагизмом и лиризмом.
Контрастами меняя зной и снег,
Клокочет бесконечный горный век
Инерции кипучим драматизмом.