В пустыню опустилась ночь.
Накрыла бархатом и шелком,
Заплакала пустынным волком,
Заныла каменкой- точь -в точь ,
Дохнула холодом-и смолкла.
На встречу ночи брел халиф,
Летавший аистом когда-то,
Он был и бедным и богатым,
Мир снов, исчезнувший в дали-
Его услада и утрата.
И будто снизойдя к мольбам,
На антрацитовом покрове
Ночных песков, нахмурив брови,
Прекрасный, как сама судьба,
В одеждах цвета свежей крови
Разлегся юноша. Вот, он
Пожал изящными плечами,
Кивнул, халифа замечая:
-Я дух пустыни. Скорпион.
Халиф склонился, отвечая:
-Я истоптал пять сотен троп,
Я лошадей загнал без счета,
В надежде волшебство полёта
Найти-а после хоть потоп,
Хоть крепость досок эшафота.
Однажды, магию задев
Крылом ли, рукава узором,
Она мне славой и позором,
Теперь ищу ее везде,
Но пала сила «Мутабора»
А ты-посланник волшебства,
Пустынный дух, очей услада,
Надежды дивная баллада,
Ты брат мой, хоть и без родства,
Моим скитаниям награда.
С тоскою слушал скорпион
Халифовых речей потоки,
Кивал стенаньям однобоким,
Дремал под жалоб перезвон,
Считал осколки звезд высоких.
Прервал халифа: «Славный князь,
Ты прав, для встречи есть причина,
Моя обманчива личина,
Как не прекрасна жизни вязь
Итог ее один - кончина.
Есть чудо, что подвластно мне
И ты уже его коснулся.
Ты задремал…но не проснулся.
Тебя ужалил я во сне.
Ты мертв, халиф.»
И улыбнулся.