Под тёмным небом клочковатым,
литым, тяжёлым, как свинец,
мы с этим городом когда-то
друг с другом свыклись наконец.
И беспросветно-серым утром,
въезжая на бетонный мост,
я представляю почему-то,
как шалый, взбалмошный зюд-ост,
однажды расшалившись сильно,
меня принёс, как лепесток,
и вклеил из другого фильма
в ханзейский вольный городок.
И по утрам несусь на запад,
а за окном вагонным — дождь,
мне машет ёлка мокрой лапой,
и в суете не разберёшь,
в чём дело: я ли стала лучше?
Открыл ли город сердце мне?
А может, просто те же тучи
меня догнали в вышине?