Ветра нарушают во тьме тишину,
вопят вновь, а в сердце отчаянный голод,
лежат небеса, как площадка для гольфа,
ветра беспощадно гоняют луну,
вот-вот и загонят уже её в лунку,
хотел сказать в лузу,
как глупо, да, ну,
в душе вновь печаль и не сбросить обузу,
ах, может быть, скоро пойду я ко дну?-
опять до рассвета во мгле не усну,
лежу я и думаю мысль одну:
ах, кап устаю я от этих бессонниц,
возьму-ка я томик стихов Боба Фроста,
как будто бы камни разрушенных звонниц,
упали слова, вновь сложить их непросто
и стих не получится - это уж точно,
не сплю и грущу я во тьме одинок,
всё в сердце печально, всё зыбко, не броско,
не знаю: куда уведёт нас дорога? -
мирюсь я с бессонницей лишь из-за Фроста,
не спится и снова его читаю,
вновь осень и с этим смириться непросто,
последние птицы сбиваются в стаю,
пусть прочь отпадает сомнений короста,
я книгу опавшей листвы прочитаю...
Чую запах опавшей листвы,
я читаю листы грустной книги,
вновь ко мне не приходите вы
и влачу я сомнений вериги,
мне, увы, их не сбросить никак,
сам опавшей листвой догораю
и на что я надеюсь - дурак? -
вновь без от вас от тоски умираю
и читаю я Фроста опять,
всё сегодня, и странно, и просто,
всё не так, отчего? - не понять.
я читаю в отчаяньи Фроста
и пытаюсь ему подрожать,
но людей уже знаком вопроса
не желаю совсем раздражать,
начинает овёс дорожать
и дороже становится просо,
осень, все стихи кончились, проза,
не доходит до господа просьба,
не хочу ничего продолжать,
но опять я рисую наброски
в своих странных и глупых стихах,
предо мной Роберт Фрост, рядом Бродский
в полный рост и я каюсь в грехах,
догораю огнём папироски...
Ты прости панибратство мне, Фрост,
ты прости мою дерзость мне, Бродский...
Фрост - Бродский, между ними мост,
сомненья не тревожат мозг,
я понял, как они похожи,
они, как пара ярких звёзд,
от их стихов мороз по коже...
Вновь где-то на том свете ,
когда утихнет ветер
зовут по имени друг друга
Иосиф Бродский, Роберт Фрост,
идут навстречу через мост,
пусть их не разделяет вьюга...
Хочу покинуть злую грусть
и рвусь отчаянно из круга,
веду с судьбою своей игру,
она - заклятая подруга,
стучится сердце так упруго,
но вдруг я всё-таки умру?
Возьму в свои руки фломастер,
чтоб осень перерисовать,
в рисунках с натуры - я "мастер",
ждёт счастье, о чём горевать? -
я строчки свои яркой масти,
желаю опять сочинять,
и верю в грядущее счастье,
хочу рисовать, рисковать,
и душу свою расковать,
прогнать все печали, напасти,
возьму свою в руки фломастер,
что б осень перерисовать,
не мастер, ну, что ж наплевать,
спешу воевать, в сердце страсти
кипят, вижу яркие краски...
Багряные, жёлтые пятна,
и кое-где зелень ещё,
и запахи пряные внятны,
я всё нарисую понятно,
как сердце увидит моё...
Скоро лягут сугробы,
забушуют метели,
скоро будет наш город
лежать в снежной постели,
всё снегами застелет
и сойду я с ума,
ах, какие пастели
нарисует зима
карандашиком мягким,
голубой белизны
даст уснувшей природе
неземной новизны
звонких чудных мелодий,
скользких льдов крутизны,
станет мир чудной сказкой,
станет мир нежным дивом,
карандаш, а не краска
даст ему волшебство,
всё здесь будет прекрасным,
неземным и счастливым,
будет ветры над миром
вить своё торжество.
Осень, кончаю наброски,
без тебя грустно очень,
но со мной Фрост и Бродский ,
догорает огонь папироски,
вновь грущу ни с того, ни сего...