Не будет празднеств с цитрусовым вкусом,
И ожиданий Дед Мороза у окна.
И Врунгеля с его Бедовым курсом,
С таким волнением не посмотрим никогда.
Не будет босиком по лужам летним,
По утренней нескошенной траве.
И по деревне вековой, столетней,
Не пробегу я больше к бабушке уже.
Волнения не будет в предвкушении,
Когда сидишь возле закрытого письма.
Все поменялось: от обычных вдохновений,
До запаха тетрадного листа.
Не будет яркой радуги над речкой,
Как флаг поднятой, за победу над грозой,
Квартиру-студию для птиц (или скворечник)
Не будет собирать отец со мной.
И первые с последними звонками
Для нас, увы, теперь не зазвучат.
Не будет одноклассницы с бантами.
И из окна «Домой!» не закричат.
Не будет безалаберности детской,
Каникул, и веселья во дворе.
Деревья стали ниже как-то резко
И я, вместо родителей, в окне.
Порой в грозу сижу, смотрю на город,
Что распластался ниже, как на блюде,
И кофе пью. В душе немного холод.
Как в детстве, никогда уже не будет.