Дождь ворчал и бился в стёкла,
Что душа его промокла,
Что ему не выносимо одинокому бродить.
Вот пустили б осушиться...
Сколько можно в стёкла биться,
Слёзы горькие напрасно лить?
Плакал долго и с надрывом...
Мол, народ немилостивый.
Хоть бы кто-нибудь бродяжку
Пожалел слегка
У людей свои тревоги...
Не промокли б только ноги,
И самим бы не простыть слегка.